Александр Ламантин: Воронцов

Он не заметил, как в глазах Дмитрия вспыхнуло торжество.

– И еще… там Лоренс… Кажется, он выжил из ума… Несет какой-то бред насчет того, что это ты убил Васнецову…

Словно пол провалился под ногами Дмитрия.

– Где он сейчас?

– Там же, где и все слуги этого дома – в гостиной. Они все ждут тебя, Дмитрий, ждут твоих указаний. Ты теперь их граф.

– Я говорю вам: это сделал Воронцов! – кричал Лоренс слугам, столпившимся вокруг него. – Это он убил хозяйку! Я видел его ночью возле ее спальни! Он ударил меня по голове!

Тут он увидел спускающегося по лестнице Воронцова.

– А! Вот и он! – крикнул Лоренс. – Признайся, признайся перед всеми!

Десятки глаз обратились к Воронцову. Даже Понфилов, стоявший рядом, молча покосился на него. Дмитрий не мог вымолвить ни слова в свою защиту – у него уже не было сил для очередной лжи. И он уже был готов к тому, чтобы провести оставшиеся дни в тюремной камере или на виселице.

– Это не мог быть он, – раздался голос в толпе слуг. Все расступились, чтобы пропустить Оленьку, которая вышла к Лоренсу с бледным, но решительным лицом. – Воронцов не убивал графиню, потому что… он провел эту ночь со мной.

По толпе прошелся шепот. Оленька твердо смотрела на Дмитрия, а он – на нее. Наконец, Дмитрий громко сказал:

– Все слышали Оленьку. Она подтверждает, что я всю ночь был с ней. Я не убивал свою жену. Как вам могло прийти такое в голову…

– Конечно, это все вздор, – опомнился наконец Понфилов – Как доктор, я заявляю, что причина смерти – остановка сердца. Если кто и причастен к смерти бедной графини, то это Господь.

– Лжецы! – завопил Лоренс с безумным лицом и бросился на Воронцова. Его оттащили в сторону несколько пар рук лакеев. Воронцов холодно посмотрел на него. Он чувствовал то, что никогда раньше не имел. Он чувствовал власть.

Дмитрий обвел взглядом присутствующих.

– Теперь я – ваш граф. С этой минуты вы подчиняетесь только мне. А этот безумец – он указал пальцем на Лоренса. – станет примером того, что будет с каждым, кто посмеет встать против меня. Во двор его!

Две слуги, недолго думая, потащили Лоренса к выходу.

– Нет! Нет! Не смейте! Он обманывает вас! Всех вас! – бился в истерике Лоренс.

Понфилов потрясенно смотрел на Воронцова.

– Дмитрий! Зачем все это?

– Не вмешивайся, – оборвал его Воронцов, злобно взирая на то, как слугу выталкивают через дверной проем. – Он заслужил это.

Дмитрий тоже вышел во двор за остальными.

– Привести лошадь! И ружье мне!

Слуга побежал в конюшню. Воронцов приблизил к Лоренсу свое лицо.

– Скоро ты узнаешь, какова цена измены, – прошептал он ему на ухо. Слуга в ужасе посмотрел на него.

– Воронцов… – тревожно звал его доктор.

– Дмитрий! – кричала Оленька. – Что ты делаешь?

Но Воронцов не обращал на них никакого внимания. Он позволил себе полностью избавиться от всех чувств и эмоций, кроме безграничной, неугасающей злости.

Привели лошадь.

– Возьмите поводья и привяжите его к лошади! Хотя постойте… я сам это сделаю…

Все присутствующие с ужасом наблюдали, как граф привязывает кричащего на весь двор Лоренса к лошади. Ничего хорошего это не предвещало.

– Дмитрий! – в отчаянии завопила Оленька.

Но Дмитрий уже крепко-накрепко завязал узел вокруг лодыжки слуги и взял в руки ружье.

– Смерть не заставит себя долго ждать, – сказал он Лоренсу и выстрелил в воздух. Испуганная лошадь встала на дыбы и помчалась во всю прыть, а за ней с душераздирающим криком волочился Лоренс. Вскоре они исчезли из виду за воротами поместья. Слуги с благоговением смотрели на графа. Никто не посмел произнести хоть слово.

«Так надо» – подумал про себя Дмитрий, сжимая в одной руке ружье, а в другой – пустой флакон из-под успокоительного, которым он отравил Васнецову.

Лошадь с привязанной к ней жертвой скрылась за горизонтом.

Карета, где находились Воронцов и Борман, остановилась возле небольшого трехэтажного здания желтого цвета. На первый взгляд, оно было заброшено лет двадцать, не меньше. Позади раскинулся густой лиственный лес.

– Значит, здесь раньше была типография? – сказал Борман, выглядывая в окно кареты.

– Да, очень давно. Теперь это – тайная штаб-квартира мятежников. По крайней мере, она была таковой, когда я покидал это место четыре года назад.

Они вышли из кареты.

– Бартего, жди здесь, – сказал Воронцов своему кучеру.

– Как скажете, граф, – пролепетал тот.