Людмила Меренкова - Ошибки Вероники, или Уроки богов. Принцип бумеранга

Только спустя несколько лет, когда Анна уже смогла простить подругу за предательство брата и приехала в гости, Вероника от нее узнала, что Андрей опоздал всего на пару дней. Узнав, что свадьба уже состоялась, но молодые еще не уехали, он рвался изо всех сил к любимой, чтобы забрать ее, увезти на край света, спрятать от всех… Если бы он знал, каким поездом она уезжает, он бы за поездом побежал. Анна всеми правдами и неправдами удерживала брата, не отходила от него, опасаясь за его жизнь, утешала, как могла, – и у нее получилось. Никуда он не побежал. Несколько дней пролежал, отвернувшись к стене на диване в дальней комнате, а потом друзьям удалось вытащить его из дома, и вся компания принялась кружить его по гостям, рыбалкам, охотам и вечеринкам. Он пользовался успехом у девчонок и, к удивлению близких, он – однолюб – начал менять их, как говорится, «как перчатки» Наверное, таким образом, он удовлетворял свое чувство мести за предательство любимой. А может, просто хотел заглушить боль. Этой боли, видно, было так много, что долгих четыре года по возвращении из армии он все продолжал свое победное шествие по сердцам девчонок. Чем больше людей его окружало, тем более одиноким он себя чувствовал и все старался удовлетворить свое ненасытное одиночество тем, что разбивал одно девичье сердце за другим. И не прощал…

***

Жизнь в Калужской области у молодых не складывалась. Нет, между собой они ладили, осваивались в новых отношениях и обязанностях. Надо сказать, что Вероника, смело отправившись за мужем в российскую глубинку, совсем не представляла ни жизни в средней полосе России, ни менталитета жителей этой глубинки.

Еще из окон поезда ранним ноябрьским утром она увидела пробегающие мимо бесконечные березовые леса. Частые белые стволы берез вдоль дороги и вдруг открывающиеся холмистые поля, покрытые снегом, небольшими кучками затерявшиеся в них бревенчатые невзрачные избы небольших деревень, однообразный штакетник опять – таки деревянных поселков и бабы в телогрейках и сапогах – это картина невиданной ею раньше России наводила тоску на Веронику. Нет, не грели ей душу березки за окном.

В силу своего оптимистичного характера и не остывшей еще эйфории от самого факта замужества, Вероника, конечно, надеялась, что вот сейчас они выйдут на вокзале большого областного города – и все изменится, и начнется сказка новой жизни. Но жить – то им предстояло, хотя бы первое время, в рабочем поселке при камнедробильном заводике. Барак, где жили в одной комнате родители Сергея и предстояло на первых порах жить им, произвел удручающее впечатление на Веронику. Захламленный, ободранный и вонючий общий коридор привел их в небольшую, заваленную старой мебелью, пакетами и коробками кухню с керогазом, который коптил и вонял керосином. В комнате рваным, но чистым, постельным бельем была застелена железная двуспальная кровать родителей, а у другой стены – диван-кровать для молодых, посредине стоял стол и раскладушка двенадцатилетней сестры Сергея.

Мама Сергея почему – то обращалась к Веронике на Вы, задания по хозяйству передавала через младшую дочь, а ходовыми фразами у нее были: « А-бы что похлебать, что – нибудь постелить, что – либо на себя натянуть». Не слишком богатый гардеробчик Вероники вызвал у нее завистливый шок, правда, разговаривала она подчеркнуто приветливо, но в еду постоянно клала огромное количество лука крупными кусками, хотя знала, что Вероника лук не ест с детства. Это обстоятельство, может, и не очень бы волновало Веронику, но, в отличие от родительского дома, в этом доме холодильник был пуст, и еда в доме была только та, что подавалась на стол. Денег у молодых не было, первая зарплата Сергея ожидалась через месяц, да и та вся была отдана впоследствии в общий котел. Вероника сидела на вынужденной диете, но Сергею жаловаться не хотела, а всех остальных это не волновало. Дома Вероника привыкла к самым лучшим продуктам. Мама хорошо готовила и, несмотря на свою партийную карьеру и занятость двадцать часов в сутки на работе, умудрялась заполнять холодильник и кастрюли хорошей едой. Когда она готовила, Вероника не видела: очевидно, по ночам, но на столе всегда были соусы, борщи, котлеты, пирожки и даже торты, а в холодильнике – сыр, колбаса и масло.

Представьте, каково ей было на картофельно – грибной диете, да и то в случае, если лук положить не успели. К чаю выдавали по конфете и булочке – и больше в доме было хоть шаром покати.