Николай Щербаков - Северная ведьма. Книга первая. Потомок

– Эй, Ростов-папа! Что-то не узнаю?

– О-о-о. Вот кто из загранки к нам пришёл, – странно удивилась мичманка. И помолчав, – а ты, я так понимаю, Виля?

– Не по-о-онял? – затянул Виктор, предвкушая радость встречи с однокашником. Вилей его могли звать только особы приближённые.

Джонами, Бобами, Максами, вот он – Вилли, они, молодые курсанты стали, отдав дань выбранной романтической профессии. К выпуску у многих это потеряло актуальность, у Виктора осталось, даже закрепилось – Виля. Толи от лёгкости произношения, толи от близости к родному имени. Было ещё во внешности Виктора что-то не совсем славянское. Правильное овальное, чуть удлинённое лицо с голубыми глазами и копна жёлтых волос с постоянно выгоравшими белыми прядями. И ещё, бросались в глаза не белые, но светлые, длинные и пушистые ресницы, светлые брови. Вилли, одним словом. Ладно, но кто же это? И голос, теперь уже точно, знакомый. Здорово. Но стоявшая внизу фигура странно замолчала, а Виктор никак не мог рассмотреть лицо под козырьком. А тут ещё, налетевший за минуту до этого снежный заряд превратил всё вокруг в белую кашу. Ни хрена не видно.

– Ну, выйди же на свет, что ли? – Виктор от нетерпения перегнулся через борт.

В это время сонный диспетчер по громкой портовой связи опять забубнил, что мол, причал для них освободили и нечего им на рейде болтаться. Видимость скверная, а у вас, мол, маневренности кот наплакал. Того и гляди, устроите столкновение судов. Давайте к причалу и не держите буксир.

– Ладно, мореман, у причала поговорим.

Фигура в шубе повернулась и ушла к себе в рубку.

– Не по-о-онял? – уже второй раз изумился Виктор, – кто же это у нас такой загадочный. Стало просто не ловко. Рядом во время разговора стояли занятые во время швартовки матросы.

– Что, знакомый? – поинтересовался пожилой матрос, тоже облокотившийся на планширь и рассматривавший буксир.

– Да вот, получается, что знакомый. Ничего не понимаю.

Виктор смущенно крутил в руках пачку сигарет, приготовленную, чтобы передать на буксир.

– Наш ведь, ростовский, и голос знакомый и вообще…, – он не стал распространяться насчёт мичманки.

– Да как бы вы его узнали, падлу? Ведь он от вас глаза прятал. Я ведь всё видел, – вмешался в разговор молодой матрос Костик, после армии оставшийся на севере, по его заверениям навсегда.

– А ну, вспомните, – продолжал Костик, – кому на прошлой стоянке башли занимали? Я же сразу это засёк. Он же у вас закурить попросил? – сделал многозначительную паузу, – а как вас рассекретил, так сразу шасть в рубку. Мурый у вас дружёк. Я таких сразу засекаю.

– О-о-о, – Виктор махнул рукой на парня, – перемудрил ты, паря. А для того чтобы занимать, иметь это что-то надо. Хохмит кто-то. Ладно, по местам, мужики. Я сам разберусь.

С мостика уже послышались переговоры капитана с буксиром и диспетчерской. Вахтенный дал команду на швартовку. Виктор снова остался на палубе, изредка поглядывая на толкавший их буксир. А буксир пыхтел, посвистывал. Из его рубки был слышен голос. И вдруг Виктор вспомнил этот, чуть картавый голос. Игорь Саенко! Вот это кто! Выпускник их мореходки, на два курса старше его, личность на факультете заметная. Был Игорь кларнетистом в училищном оркестре, был франтом. Морскую форму умудрялся перешивать и носить так, что выглядел шикарно, а строевому начальству придраться было не к чему. Ему пытались подражать – получалось не у многих. Вот этот франт и командовал сейчас буксиром «Александр Матросов» в рыбном порту заполярного города Мурманска.

А между собой их свела некрасивая история. Обычная для их возраста, но не красивая. Девчонку не поделили. Виктор тогда первый раз привёл Тамару в училище на танцы. А Тамара девчонка видная. Многие курсанты с неё глаз не сводили. Виктор от неё не отходил. С одной стороны гордился, что при нём такая красавица, а с другой опасался – уведут ведь. Познакомились они недавно, ещё плохо друг друга знали. И надо же. Стоило отойти покурить, возвращается, а она со старшекурсником танцует. Танец кончился, а партнёр её не отпускает. Прямо вот руками держит и что-то ей, видно, интересное рассказывает. А чего не рассказывать, если «старик» уже годичную практику прошёл, за границей был. Если язык подвешен, то заморочить девчонке голову есть чем. Начинается новый танец, и они снова пошли танцевать. Виктор в панике. На «гражданке» он бы сейчас быстро организовал вывод неприятеля в тёмный угол для выяснения правил поведения. И там уж чьи «правила» бы оказались сильнее, тот и прав. А здесь, в мореходном училище свой неписаный кодекс чести. Из-за девчонки моряки будут выяснять отношения? Или того хуже – драться? Да абсурд. И когда они пошли танцевать в третий раз, Виктор не выдержал и подошёл к ним. Лучше бы не подходил. Ему и сейчас вспоминать тяжело этот позор. На него удивленно смотрели оба. А когда Витя промямлил, что, мол, это он привёл девушку и нехорошо не учитывать этого, «старик» спокойно передал ему девушку. Мол, пожалуйста, потанцуй, но, многозначительно улыбнулся Тамаре и заметил, что они не договорили. И какие после этого танцы? Какое настроение? Виктор тогда стал делать независимый вид, мол, его это особенно не тронуло. Даже пригласил на танец другую девушку. А Тамара исчезла. И ушла она с танцев одна или с провожатым, Виктор и сейчас не знает. «Старик», а это был Игорь Саенко, после этого случая не общался с Виктором, только иронично подмигивал ему при встрече. Это был последний год учёбы Игоря, скоро он защитился и уехал по месту распределения. А у Виктора с Тамарой закрутился, закружился жаркий роман, в котором были и не значительные ссоры и стремительные перемирия, после которых Виктор несколько дней прокрадывался под утро в «экипаж» и на занятиях не редко засыпал. Перед окончанием училища заговорили о свадьбе, и Виктор на выходные дни отправился в родной городок к родителям, посоветоваться. Вернулся и твердо, рассудительно сообщил Тамаре, что правильно будет поступить так, как он сейчас скажет. А сказал он, что им надо, во первых, проверить свои чувства, во вторых ему надо подзаработать денег на свадьбу. Сидели они с Тамарой в скверике рядом с училищем. Тамара тогда отстранилась и долго внимательно глядела ему в глаза. Такой серьёзной он её ещё не видел.