Мартин Сикорский: Небесные глаза. Ретагор

На эту длинную тираду у Анура ушло несколько минут и, похоже, все силы.

– Мне это ни к чему, – вставил Ретагор. Он действительно не собирался совать нос в то, что его не касается. Ни в буквальном, ни в переносном смысле.

Однако Анур еще сказал не все:

– Передай Харнику… Это очень важно… Ключ, это ключ… Теперь у вас есть ключ, нужно найти, что он… открывает.

Анур, приподняв руку, с силой схватил Ретагора за ворот рубахи и притянул его к себе.

– Не ломай ларец. Возможно, ты обречешь себя на большие страдания, если это сделаешь. Я не знаю… никто не знает. А я не могу этого допустить. Ты доблестный человек. Благослови Господь твою душу!

В эту фразу монах вложил все свои оставшиеся силы, и это были последние слова, сказанные им. Ретагор аккуратно опустил его голову на землю и закрыл веки. Он выглянул наружу и по теням понял, что солнце уже перевалило зенит. До Велина идти не близко, еле поспеет до темноты, да еще нежелательные гости могут пожаловать в любой момент – счастье, что еще не появились! – а значит, времени отдать монаху последнюю дань не остается. Ретагор не раздумывал долго. Он поправил на трупе рясу, несколько долгих мгновений смотрел на него, после чего перекинул мешок себе на плечо и двинулся в путь.

На окраине городища Велин Ретагор несколько сбавил темп ходьбы и постарался придать себе как можно более непринужденный вид. Здесь его почти никто не знал, тем более сейчас, когда уже стемнело, но он не хотел оставаться в памяти тех, кого он повстречает, как некто, кто очень спешил и выглядел нервным и возбужденным. Велин в радиусе ближайшего десятка лиг был самым крупным поселением, и это было видно по нему сразу. Мало того, что здесь можно было встретить купцов, путников и разный люд любого вида, но даже ширина улиц, деревянные срубы в два этажа, большие постоялые дворы и харчевни под открытым небом впечатляли его все те несколько раз, что он бывал здесь. Тут можно было встретить дома зажиточных горожан, построенных из камня, с балконами и внутренними двориками. Ретагор всегда чувствовал себя в Велине немного неуютно; ему было неприятно, что вокруг толчется столько народу, да еще тут было, по его мнению, слишком чисто и ухожено. Он привык больше к поселениям простым, низким домикам из бревен или глиняных кирпичей с пустыми черными дырами окон, узким улочкам, на которых всякой живности не меньше, чем людей, и человек не кажется таким мелким и ничтожным существом. В Велине это ощущение преследовало Ретагора даже сильнее, чем под сенью его любимых вековых деревьев, рядом с которыми действительно кажешься маленьким и слабым. Зато там нет чванливых горожан, которые кичатся собой так, что смотреть противно, думал Ретагор.

Но сейчас было уже темно, и он был больше озабочен тем, чтобы найти таверну Морура, о которой он впервые услыхал от монаха, раньше он никогда о ней не слыхал. Он было придвинулся к одному прохожему, чтобы поинтересоваться, где она находится, но резко отвернулся и замер на месте. Его пронзила мысль, которая кардинально изменила его планы. Он понял, что даже если найдет сейчас таверну, то поздний гость наверняка обратит на себя внимание, пойдут разговоры, а это ему совершенно ни к чему. С другой стороны, ночевать где-то все равно нужно, не в той таверне, так в другой, или на постоялом дворе, но везде на него могут обратить ненужное в данный момент внимание. В другой раз он наоборот никогда не избегал разговоров, возможных расспросов – хороший способ найти нанимателя, но только не сейчас. Даже если трупы в лесу не нашли вартовники и теперь не ищут убийц, то двое раненых, наверняка, уже пришли в себя, возможно, к ним кто-то присоединился, и вот их-то следует опасаться больше всего. Кроме жажды мести, они все еще, вероятно, надеются заполучить ларец монаха. Можно было бы выйти за пределы Велина и заночевать в окрестностях, и Ретагор даже всерьез стал думать об этом, когда он услышал шум разговора, смех и веселый гомон. Он повернул голову и увидел, что в его сторону направляются несколько темных фигур, громко переговариваясь. Ретагор было посторонился, чтобы их пропустить, когда услышал обрывок фразы, которую произнес молодой мужской голос, обращавшийся к одному из своих спутников:

– Я ведь говорил, что не нужно было останавливаться у того пастуха, теперь, в такую темень где мы будем искать эту таверну Марура?

– Морура, – поправил его женский, тоже молодой, звонкий голос и засмеялся: – Нектор, ты, всегда путаешь имена и названия!