Наташа Труш - Куда он денется с подводной лодки

Инга на выходные осталась совершенно одна в скучной гостинице, где в ванной комнате шмыгали по полу жирные коричневые тараканы. Чтобы не видеть паразитов, Инга отправилась на прогулку по городу, чужому и совершенно не интересному до такой степени, что даже работа, которую она так любила, и которая была связана с этим городом, не сделала его для нее родным и близким.

Ноги сами занесли ее в здание касс аэрофлота, и она, просто так, без всякой надежды, поинтересовалась у милой девушки, скучающей в окошке, а нет ли случайно одного билета на ближайший питерский рейс?

– Случайно есть. Одно место есть, на сегодняшний рейс, вечерний, – девушка внимательно посмотрела на Ингу. – Только если хотите брать, берите сейчас. Его только что сдали. Никто не успел купить…

Инга даже не раздумывала. Прикинула по времени – успевает сдать свой билет на рейс, который будет только через неделю, и собрать вещи.

Через час она попрощалась с тараканами и горничной, покинула под ее придирчивым взглядом номер, как это было принято еще в застойные советские годы, и, поймав частника, помчалась в аэропорт.

Потом она летела целую ночь, и в призрачном тумане первомайского утра самолет благополучно приземлился в Пулково. Сонные пассажиры недружно поаплодировали экипажу и авиалайнеру, удачно завершившему полет, и потянулись с сумками и чемоданами на выход, не дожидаясь приглашения бортпроводницы.

А еще через час Инга приехала домой. Без звонка. Без предупреждения. Звонить мужу не стала, и брату с сыном тоже. Накануне не успела, не до этого было, а потом будить не захотела. Зачем? И так без проблем добралась. Пусть мужики поспят…

«Пусть мужики поспят…» – пронеслось в мозгу у Инги, когда в своей спальне, на широкой супружеской кровати, застеленной красивым шелковым бельем, ее любимым, цвета моря, она обнаружила не одного своего любимого мужчину, а двух. В первый момент Инга подумала, что Стас спит с Денисом, как это бывало много-много лет назад, когда маленький сын просыпался утром, вылезал из своей кроватки, с закрытыми глазами находил родительскую спальню, и забирался под теплый бок Стаса. Инга, приготовив завтрак, приходила будить мужа, и находила двух своих любимых мужчин в объятьях друг друга.

Инга попыталась отогнать виденье. Денису 19 лет, и вот уже год, как он живет у брата в Финляндии, учится в университете.

«Стало быть, это не Денис», – как во сне подумала Инга, разглядывая незнакомого парня, нежно прикорнувшего на плече мужа. Ему было лет тридцать, может чуть больше. Зрелый мужчина, можно сказать. Если, конечно, можно так сказать – «мужчина». Да и о собственном муже она теперь не знала, как говорить. Кто он? Мужчина? Женщина? Или вообще «оно»?

Ингу передернуло от омерзения, она уронила на пол ключи, и от металлического звука любовнички проснулись.

Стас, продрав глаза и увидев в дверях Ингу, уткнулся лицом в подушку, а незнакомый парень поспешно вскочил, обнажив при этом перед дамой свои худосочные телеса. Прикрывая свое сокровище, он отвернулся, и, наша-рив под подушкой трусы, стал наспех одеваться. А Инга, не отрывая глаз, смотрела на его тощую, с шишками позвонков, спину, на которой красовалась цветная татуировка – бабочка. Парень шевелил лопатками, и издалека казалось, что бабочка помахивает крылышками.

Он оделся быстро, хоть и с трудом попал в штанины своих узеньких штанов «в облипочку» из какой-то блестящей ткани. Набросил на плечи пеструю рубашку, и пронесся мимо Инги, теряя на ходу шлепанцы. Через секунду она услышала, как внизу щелкнула закрывшаяся за ним дверь. А еще через минуту за домом взревел двигатель, и автомобиль вынесся на проселочную дорогу.

Стас все это время лежал, уткнувшись носом в подушку. Он, кажется, даже дышать перестал. И когда осмелился взглянуть на жену, ее уже и след простыл. Только ключи от дома остались лежать на полу в спальне.

Выматерившись вполголоса, но в сто этажей, Стас вылез из-под одеяла, надел белый махровый халат, валявшийся у кровати, допил прямо из горлышка коньяк – бутылка с остатками напитка стояла на полу, подождал две минуты, и, когда алкоголь тепло побежал по жилам, отправился к жене.

Он знал, что не будет никаких разборок. Инга не была истеричкой, и никогда не устраивала ему допросов с пристрастием, не допытывалась и не пыталась узнать тайное. И это было плохо, что она не скандалила. Потому что, в скандале можно было выложиться по полной программе. В споре, как известно, рождается истина. Разборка в семье могла хоть что-то объяснить, если объяснить что-то вообще в данной ситуации возможно. А когда женщина молчит, все его доводы будут словно булыжники падать в воду, и даже волну не нагонят.