Жан МакДональд - Правда во лжи (ЛП)

Я надавила ладонью на руль.

— Боже, как я могла быть такой идиоткой? — закричала я на себя.

Слёзы собрались в уголках глаз. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не плакать. Мне не следовало плакать. Дрю был всего лишь мил со мной, вот только я возбудилась как шестнадцатилетняя девчонка перед первым поцелуем.

— Дура, — критиковала я себя. — Какая дура!

Я приехала к дому в начале пятого. Оливия всегда заканчивала работу около пяти, и я подумала, что сейчас смогу безопасно зайти, привести себя в порядок и начать готовить ужин перед её приходом.

Как только я заехала в гараж, все мои мечты развеялись. Там, на своём месте, стояла припаркованная машина. Вся тяжесть дня навалилась на меня вместе с мокрой одеждой.

Я припарковалась и направилась к лифту. Мне не пришлось ждать его открытия десять минут. И, конечно же, это случилось в тот первый раз, когда мне захотелось подождать. Поднимаясь на четырнадцатый этаж, я прижала голову к стенке. Закрыла глаза, и у меня в голове завертелись воспоминания о выражении лица Дрю, когда он оттолкнул меня.

Когда двери лифта открылись, я оторвалась от стены, размышляя о последствиях своих поступков. Я не спеша пошла по коридору, чувствуя ещё одну тяжесть в груди. Оливия. Я поняла не только то, что испортила свою дружбу с Дрю, но и то, что мне придётся встретиться с ней. Конечно, ничего не случилось, но я этого хотела. Боже, я была ужасным другом.

Звук открывающегося замка вызвал у меня отвращение. Войдя в квартиру, я увидела на диване сидящую в пижаме Оливию, которая просматривала журнал.

Она посмотрела в моём направлении, едва ли заметив мой приход.

— Хей, — окликнула я её, кладя сумку на стол. Хорошо, что я оставила её в машине перед походом в ресторан, иначе мой телефон был бы испорчен послеобеденным купанием.

Ничего.

Идеальная тишина.

Меня как будто облили ледяной водой. Она злилась на меня, и я могла только предполагать почему. Или Дрю рассказал ей, какой дурой я была, или она была огорчена из-за моего ленча с ним. Так или иначе, её молчание о многом говорило.

Всё, что я могла сделать — оставить подругу в покое. Я пошла в свою комнату и сняла полусухую одежду. Раздевшись, я обернула волосы свежим полотенцем и влезла во фланелевую пижаму. Тёплая ткань забрала остатки дрожи, что я чувствовала. Надев любимые серые шерстяные носки, я направилась в гостиную для получения расплаты.

«Она выходит в дикую местность, навстречу свирепому льву», — развлекала я себя.

В моё отсутствие Оливия и с места не сошла. Она всё так же листала страницы журнала.

— Лив? — вина ушла, когда я приблизилась к ней.

— Как прошёл день? — спросила она. Её холодный тон пробрал меня до костей.

Я села на диван возле неё. Она листала новое издание «Vogue» и даже не взглянула на меня.

— Всё хорошо. Только скучала по тебе, — отметила я.

— Да неужели? Ты скучала по мне? — она перелистнула ещё одну страницу, сжав от злости зубы.

— Конечно, — ответила я, защищаясь.

— Настолько, что игнорировала телефон весь день? — с треском закрыла она журнал. Её чёрные глаза были злыми и ужасными. Длинный нос заострился, когда подруга посмотрела на меня.

— Я оставила телефон в машине. Извини, Лив. Ты же знаешь, я никогда тебя не игнорирую.

Напряжение в теле Оливии немного спало.

— Что ты и придурок делали сегодня?

Я вздохнула с небольшим облегчением.

— Мы пошли в «Томи Багама» на ленч и, пожалуйста, не называй его так. Он хотел как лучше.

Она бросила журнал на кофейный столик.

— Ты на его стороне? Ты моя лучшая подруга, и приняла его сторону? — ревела она, размахивая руками.

— Я ни на чьей стороне. Ты должна признать, что это было коротко даже для тебя.

Её руки с громким хлопком опустились на ноги. Когда я потянулась к руке Оливии, она отмахнулась. Грудь девушки то вздымалась, то опускалась, и я подумала, что она меня ударит. Это будет впервые, когда Оливия переусердствует.

— Как ты смеешь соглашаться с ним, — зарычала она.

— Лив, ты же знаешь, я и раньше думала, что оно коротко. Тебе просто надо было добавить юбку или джинсы, чтобы завершить образ.

Она вытаращилась на меня в неверии.

— Серьёзно? Это же платье! — отрезала она.

Я подняла руки, защищаясь.

— Хорошо, хорошо! Это платье, — я подтянула ноги к груди, обняв их. И положила голову на колени.

— Спасибо, — проворчала она. Затем повернулась, свесив руки с подлокотника дивана, и посмотрела на меня. — Я не злюсь на тебя. Думаю, паршиво, что ты приняла его сторону, но я не злюсь. Я злюсь на него за то, что он такая шовинистская свинья.