Анна Данилова - Садовник. Я создал вас, мои девочки, и полюбил…

Банки дружили с Мазановыми уже много лет, часто ходили друг к другу в гости, устраивали пикники за городом, а когда родители Алика купили дачу, стали ездить, начиная с весны, на выходные туда. Вот там, на даче, Алик и обратил впервые внимание на девочек. Веруся тогда была еще совсем ребенком. Катя начинала формироваться и удивляла размерами своей груди. Что касается Наталии, то она впервые предстала перед ним уже вполне развитой молодой женщиной. Она была много тоньше Кати, выше ее на пол-головы, но привлекала внимание своей природной гибкостью, грациозностью и какой-то независимостью во всем и естественностью движений. Приехав впервые на дачу к Банкам вместе со всей своей семьей, Наташа как-то очень быстро освоилась и, не обращая внимания на сестер, пошла одна гулять по саду. Набрав горсть клубники, она села в тени на плетеное кресло и, думая, что ее никто не видит, оголила ноги, расслабилась и закрыла глаза. Вот в такой уязвимой позе и застал ее тогда Алик.

– Твои сестрички лепят вареники, ты не хочешь к ним присоединиться? – спросил он, подойдя к ней неслышно и надеясь смутить ее своим неожиданным появлением. Но она лишь прикрыла тяжелые веки ладонью и взяла в рот еще одну ягоду.

– Я не люблю возиться на кухне, тем более в гостях. Лучше я откажусь от вареников. Мне здесь нравится. Тихо, пахнет цветами, а от солнца тепло ногам…

– А если я тебя сейчас поцелую?

– Пожалуйста. Только, боюсь, это не понравится Кате. Но этот поцелуй ничего не будет означать. У меня есть парень, и мы с ним скоро поженимся. Все понял?

Банк все понял. На следующий день они с Катей пошли в кино. Показывали «Соседку» с Фанни Ардан. Во время демонстрации сцены, где они с Депардье занимаются любовью, Алик положил руку между ног Кати. И она не пошевелилась. Они весь тот день ходили по городу, просмотрели три фильма, и во всех кинотеатрах занимались одним и тем же. Ночью Алик долго не мог уснуть. А утром зашел к своей соседке, Тане, с которой у него не было ничего общего, кроме кровати, и почти изнасиловал ее прямо в коридоре, возле столика с телефоном. Красная из-за того, что ей пришлось довольно долго находиться с низко опущенной головой, Таня сказала ему, что любит его и что будет ждать Алика «сегодня же в девять вечера».

– Все мои уйдут, – пояснила она, закрывая за ним дверь.

***

Заглянув в гостиную, где смотрели телевизор его родители, Алик решил пройтись по улице, чтобы потом вернуться и уже вместе с ними, как положено (главное, чтобы никто ничего не заподозрил) пойти домой. Ему не хотелось прежде времени афишировать свой разрыв с Катей.

Выйдя в подъезд, он услышал что-то, похожее на возглас, доносящийся откуда-то сверху. Он поднял голову, но увидел лишь светлое пятно на перилах. Он с легкостью сбежал вниз и уже оказавшись во дворе, темном и зеленом от акации и ивовых зарослей, направился в еще более темный проулок, где находились телефонные кабины. Он собирался позвонить Тане. Ему показалось, что в первой кабинке кто-то есть. Тогда он обошел ее и открыл дверцу во вторую. Но что-то заставило его повернуться. Сквозь мутное двойное стекло, разделявшее две кабины, он увидел бледное, обращенное к нему, лицо.

– Что ты здесь делаешь? – от открыл дверцу и увидел Нату.

Она стояла, скрестив руки на груди. Глаза ее, не мигая, смотрели мимо него, куда-то в пространство. Тонкие белые руки ее приподняли платье до пояса, открывая Алику райский пейзаж.

– Что-то не так? – хриплым голосом спросила Ната и резко одернула платье. – Не хочешь здесь, пойдем на детскую площадку.

Она схватила его за руку и повела за собой, в глубину двора, где под кустами дикой смородины дети днем строили шалаш. Ната легла на ложе из терпко пахнувших веток, раздвинула ноги и поймав рукой галстук склонившегося над ней Алика, притянула его к себе.

– Ну же… Пока я не передумала…

***

БИОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТАТИВ положил начало опытам. Теперь уже Верусе хотелось все постигнуть в разрезе, причем в самом прямом смысле этого слова. Она бесстрашно разрезала лягушек, рыб, головастиков. Дома же сама разделывала кур и уток, рассматривая их внутренности. Все, казалось бы, было понятным. Строение организмов, в конечном счете, было сходным у многих животных и птиц. И только одного не могла она понять: отчего бьется сердце? Она держала на ладони жесткий, упругий комочек плоти, липкий от крови, и искала источник энергии. Когда она спрашивала у Клары, почему бьется сердце, то слышала в ответ что-то такое неопределенное, что даже стыдно становилось за ее невежество. С другой стороны, ответа ведь не знал никто. Даже очень умный отец. «Наверно, это биение передается еще в утробе матери».