Петр Алешкин - Победитель. Пьеса и киносценарии

М а к с и м: В ЧеКа с улицы не берут. Нужны заслуги перед партией, народом. Поработай в Совете, поглядим, может, и ты удостоишься доверия… А работа вам нелегкая предстоит (взглянул Максим на Мишку Чиркуна). Разговаривал я утром с вашим попом. Нашу веру он ни в какую принимать не хочет, будет народ мутить, вот посмотрите. Нелегко вам придется…

М а р к е л и н: Отстань ты от попа, чего ты к нему пристал. Он тебя не трогает, и нам не мешает.

М а к с и м (строго): Он наш главный идеологический враг! И ты как коммунист и герой войны обязан это понимать. А ты постоянно выказываешь мягкотелость…

М а р к е л и н: Я мягкотел?! Да я этой рукой столько врагов порубал, сколько ты их по жизни не встречал.

М а к с и м: Верю, верю, все мы это знаем… На поле боя просто: вот он враг – руби его! А в жизни сложнее: глядишь – с виду нормальный поп, а заглянешь в нутро – смертельный враг. Ты спроси у него про попа, (указал на Мишку). Он с детских лет с ним общается. Скажи, (Мишке), друг нам или враг поп?

М и ш к а Ч и р к у н о в: Да, поп наш известная контра, но народ его любит, верит ему…

А н д р ю ш к а (хмельно и со смехом): А что же ты к этой контре сватался. Зятьком попа захотел стать.

М и ш к а Ч и р к у н о в (резко ударив Андрюшку по шее): Остынь! Щенок, голос прорезался!

А н д р ю ш к а: Ты чо! Я ж шуткую.

М и ш к а Ч и р к у н о в: Не шути со старшими!

М а к с и м: Правда, сватался к попу, а?

М и ш к а: По пьянке забрел.

М а к с и м: Ну и как поп, обрадовался такому зятьку?

М и ш к а: Он же не дурак, видит, что я по пьянке, ну и выпроводил…

М а к с и м: Да, жесткий поп, сломать его трудно будет. Он мне заявил, что на крест пойдет, но нашей веры не примет. Мне пришлось ответить – крест нам организовать не долго.

М и ш к а (хмуро): Будет кочевряжиться, организуем.

В избу входит красноармеец.

М а р к е л и н: Ну как там? Везут зерно?

К р а с н о а р м е е ц: Никто ни грамма не привез…

М а р к е л и н: Твою мать! Они запомнят, запомнят… Скачи в отряд! Разобейтесь по пяткам!.. Солодков со своим пятком в Вязовку! Ужанков – на Хутор! Трухин – на Масловку! Ивакин – в Крестовню! Юшков – в Угол! Быстро по дворам! Кто не сдаст хлеба, забирать всю скотину: овец, коров, лошадей, и гнать к церкви, в ограду. И быстро! Засветло надо сделать. Выполнять приказ!

Красноармеец выскочил из избы.

Е г о р (поднимаясь): Я пойду… скажу своим, чтоб сдали…

Изба Анохиных. Мать разбирает козий пух на столе, на расстеленной шали. Сноха сидит на сундуке и вяжет из шерсти носки. Входит Егор.

М а р и я П е т р о в н а: Оратель явился… Где отец?

Е г о р: Арестованный… Со всем Советом… Отпустят… Мам, хлеб надо сдать… приготовить. Щас красноармейцы привалят…

М а р и я П е т р о в н а: У тебя он есть, хлебушек, ты и сдавай! Щедрый какой… Где его взять-та. Сами однем кулешом перебиваемся… За семенной браться? По¬жрать, а потом зубы на полку? Так?

Е г о р: Ничего рази нет?

М а р и я П е т р о в н а: Глянь, поди, в ларь… Пусто! До зернышка выгре-бли. Сроду такого не было.

Е г о р: А как же быть? Они сейчас всю скотину заберуть.

М а р и я П е т р о в н а: Как заберуть? Куда? Кто им дасть?

Е г о р: Не спросють. Приказ Маркелина… Собрать в ограду церкви, и держать, пока не сдадите…

М а р и я П е т р о в н а: Как же так? Майке телиться скоро…

Е г о р: Вот и отелится… в снег. Да и с отцом как бы чего… если заартачимся…

С улицы шум донесся, крики, блеяние овец. Егор глянул в окно.

М а т ь (тяжело опираясь на колени, подошла к окну, посмотрела, перекрестилась): Царица небесная, заступница ты наша, когда жа кончится эта мука! Господи, за какие жа грехи ты нас наказуешь! Чего жа мы сами исть будем, чем жа питаться? Святым духом…

Она, вытирая глаза, горбясь, двинулась в сенцы. Егор пошел следом.

Двор крестьянина Гольцова. Слева – дверь в сарай, возле которого стоят два красноармейца и Максим, улыбаются, смотрят направо за сцену. В центре – стог сена. Раздается нестройный залп.

К р и к з а с ц е н о й: Советчиков расстреливают!

Из-за сарая выскочил мужик с растрепанной бородой, в исподнем – в нижней рубахе и в кальсонах. Бежал он боси¬ком, держал в охапке полушубок, валенки и другую одежду. Это Игнат Алексеевич Анохин. Навстречу ему выскакивает Егор Анохин и бросается к трясущемуся от холода и страха отцу, помогает ему надеть полушубок, валенки.

К о м а н д а з а с ц е н о й: Взвод! Пли!

Треснул залп.

К р и к з а с ц е н о й: Еще одну сволочь расстреляли! Тащи другую!