Юлия Ковалева - Сиреневый туман

– Княжна Александра! – пауза явно затянулась, и он смотрел на меня вопрошающе. Всем конечно понятно, что от моего ответа ничего не зависит. Но этикет требует, чтоб были соблюдены все формальности.

– Кхе-кхе..– слегка закашлял отец.

– Я согласна! – выпалила я, глупо улыбаясь, надо же, как повернулось.

Отец с матерью переглянулись.

– Княжна Александра! – повторил жених и поднялся с колена, – Вы очень красивы, я польщен.

Но он явно польстил мне, рядом с ним я чувствовала себя простушкой. Одно радовало, я ему была всего лишь до плеча! Вот тебе и фея! Мои размышления прервал отец:

– Ну что ж будем заканчивать с официальной частью, – и громогласно, с гордостью объявил – Мои подданные сегодня в день месяца Лилианического 19 числа 145 года солнечных пиков моя дочь, наследная княжна Александра Румилия, обручается с наследным князем третьим сыном князя Отрикота Лавра из Мурании – Икатом Лавром. Пусть будет благословенен этот союз.

Раздались аплодисменты. Мой жених, который не выпускал мою руку, одел мне на пальчик колечко с темным камнем изертек, от которого сразу стало тепло, а камень вдруг стал белый. Мой жених счастливо улыбнулся и поцеловал меня в щеку. От нахлынувших эмоций я еле держалась на ногах, жених поддержал меня и не дал упасть. Следуя за моим отцом, повел в трапезную.

Здесь были накрыты столы с богатыми яствами по поводу обручения. Запеченные туши кабанов с пряностями, утки с яблоками, жареные перепела, окорока вяленные и копченные. Фуа-гра из гусиной печени, все возможные паштеты. Фаршированные щуки, кролики с овощами, форель, запеченная в белом соусе. Все имеющиеся в десяти княжествах сыры. А так же экзотические фрукты, растущие во всех десяти княжествах. На десерт предлагались пирожные и торты, сладкие орехи, марципаны. А так же одно из самых редких и вкусных лакомств – мороженое.

Но от волнения и нахлынувших эмоций я не могла проглотить ни кусочка. Это был сон, я не могла поверить, что такой экземпляр достался мне. Нас посадили рядом, весь обед мой Икат, да-да, мой Икат, галантно за мной ухаживал, рассказывал истории о Мурании. Это было как сказка, такой другой неизведанный мир, где магические существа, обитают сплошь и рядом.

– А почему они проживают только в Мурании?

– В других княжествах их не принимают, а истребляют.

– Ну почему же, мой отец даже заключил помолвку с вами. О, мой фей!

– Я не фей, – Икат как-будто обиделся, – Я наполовину человек, наполовину фея, я – гордиок.

– Так ты гордиок… А крылья у тебя есть? – тут же в голове возник вопрос про хоботок.

– Нет, у меня нет крыльев, – сказал Икат и снисходительно улыбнулся. – Ты наверное совсем не таким меня представляла? – спросил мой Икат.

– Нет, ну почему, именно таким. – очень уверенно закивала я головой.

Обед плавно перетек в ужин. Чуть позже, после десерта, все гости перешли в танцевальную залу. Церемониймейстер объявил:

– Бал, посвященный помолвке прелестной княжны Александры и мужественного князя Иката, объявляю открытым. – вновь раздались аплодисменты.

В этот момент мой Икат вышел в центр, поднял руку, сразу воцарилась тишина:

– Моя очаровательная невеста княжна Александра, я хочу посвятить вам серенаду, – после кивнул музыкантам, они заиграли чудную мелодию. Икат запел! Как он пел, какой голос! Благодаря папе в моё образование были включены уроки музыки, и прочих искусств. Поэтому я сразу поняла – это талант. Его диапазон был четыре октавы. Голос лился. Икат владел им, легко переходя от одной ноты к следующей. Казалось, что музыка жила сама по себе, бархатный тенор, просто обволакивал, вводил в транс, хотелось слушать и слушать. Икат пел красивую серенаду о любви:

О Боги! Не дайте мне узнать,

Каково любимую потерять,

Я шел к ней дни и ночи,

А она ждала меня очень-очень!

Я хотел вкус меда на губах целовать,

А рай я смог испытать.

Александра, Александра!

Ты моя навеки стала,

И душа моя узнала,

Как ночами тосковать.

Александра, о душа моя!

Когда Икат взял верхние ноты, послышался звук колокольчиков. Это было неописуемо, чудесно, прекрасно. У меня слезы навернулись на глаза, как это все было трогательно. Как же мне повезло, какой он чувствительный и внимательный, талантливый. Когда Икат закончил петь, в зале воцарилась тишина.

Никто никогда не слышал подобно пения, а потом шквал аплодисментов, который продолжался и продолжался. Звучали крики «браво» и «бис». Икат еще раз исполнил серенаду, посвященную мне, а потом еще три арии. Зал ликовал, овации! Икат раскланивался, улыбался! Это был триумф. Теперь никто не посмеет смеется надо мной! У меня будет самый завидный жених и лучший муж во всех десяти княжествах. От переполнявших меня чувств я сама с радостью запела бы, если бы умела.