Екатерина Береславцева - Начинай со своего дома

– А вас как величают, о прекрасная незнакомка в углу?

Из угла донеслось что-то невнятное.

– Извините, что побеспокоил, – вежливо поклонился Шапкин и с усмешкой посмотрел на меня. Я пожала плечами.

– Ладно, пойдем, Мить, – встала я и потянула парня за рукав. Тот беспрекословно пошел за мной. Надо же, какое доверие!

Улица обрадовала нас теплым солнцем и нагретым постаментом, на который я тут же и взобралась. Митя сел рядом и достал из кармана сигаретную пачку. Напротив нас, на другой стороне улицы, за невысокой деревянной изгородью, шумели деревья. Красно-желтые листья ярко светились на солнце. Наверное, как на деревьях у Серебрякова, – отрешенно подумала я.

– О чем ты задумалась, Сань? – Митька пустил легкий дымок вверх и посмотрел на меня.

– Да так, – неопределенно ответила я. – О жизни.

– Да, жизнь такая штука, которая заставляет порой диву даваться… – еще одно туманное колечко поплыло в небо.

– Это ты о чем, Мить? – лениво спросила я.

– О нас с тобой. Мог ли я подумать пятнадцать лет назад, что не увижу тебя так долго? Нет, не мог. А думал ли я еще сегодня утром, что наша встреча произойдет, да еще при таких обстоятельствах? Даже мечтать не мог.

– Было б о чем мечтать, – хмыкнула я. – Увидеть давнюю знакомую, постаревшую и еще больше расплывшуюся – велика награда за пятнадцать лет!

– Вот как была ты тетёхой, Ковалева, так и осталась, – сплюнул на землю Митька.

– А я что говорю! Тетёха – она и есть тетёха, – ничуть не обиделась я.

Я и сама себя таковой считала. Толстая неповоротливая баба, это я и есть.

– Глупенькая ты, – поддел меня плечом Митька. – Я же совсем в другом смысле! Ты ведь нравилась мне в школе, разве ты этого не замечала?

– Я нравилась? – повернулась я к нему всем корпусом. – Ты что, обалдел, Мить? Да это ты мне нравился, если хочешь знать! Да что там нравился, я же страдала по-настоящему!

– Не выдумывай, Санька, – с сомнением в голосе сказал Митя. – Я ничего такого не замечал. Это я на тебя запал, когда разглядел тебя в свете софитов.

– Каких еще софитов, Шапкин?

– Ну, помнишь, мы делали постановочное фото в актовом зале? Помнишь, приволокли откуда-то настоящие профессиональные софиты, соорудили подиум для смельчаков, и первой на этот подиум посадили тебя. Накрыли какой-то красной тканью, направили свет с разных сторон и щелкали до умопомрачения. Тогда-то я и разглядел, какая же ты красивая, Ковалева.

– Это ты просто на красную тряпку среагировал, – пробурчала я. – Нормальный инстинкт молодого бычка.

– Дуреха, – ласково сказал Митя.

– Еще какая, – подхватила я.

Мы замолчали. Прозрачные колечки стайкой потянулись ввысь. Полетели на юг, наверное. Тоже инстинкт природы.

– Все равно бы у нас тогда ничего не вышло, – сказала я.

– Почему это? – удивился он.

– Опомнись, Митя! Мне было пятнадцать лет!

– Ну и что? Раньше вон рожали в двенадцать, и ничего.

– А потом ты вообще уехал, так что нечего теперь и говорить об этом.

– Ты первая начала, – поддел меня Митька. – А знаешь, Сань, я даже рад, что между нами тогда так ничего и не случилось.

– Почему?

– Потому что! – хмыкнул Митька. – У нас с тобой не осталось плохих воспоминаний, и неправильных шаблонов поведения тоже не выработалось.

– Ну и что?

– А то, Ковалева! В новые отношения мы войдем с тобой с чистыми руками и незапятнанными мыслями.

– Какие новые отношения, ты что, Шапкин! – рассмеялась я. – Ладно, идем домой, а то я замерзать стала.

– Домой? – ухмыльнулся он. – Оговорочка по Фрейду, милая?

– Да ну тебя, – смутилась я. – Так, окурки тут не бросай, Шапкин, Дом этого не любит.

– Ну раз дом не любит… – Митька послушно поднял брошенный бычок и отнес его к урне, которая стояла у порога. – Идем, Санька. Сильно замерзла?

– Немного, – я поднялась по ступенькам. – Ничего, сейчас чай выпью и согреюсь. Ты вообще надолго к нам, Митька?

– Пока твое сердце не завоюю, Ковалева, – с усмешкой сказал он.

– Значит, навсегда, – в тон ему ответила я, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Зиминым. Лицо его было мрачнее тучи. Опять что-то случилось? – мимоходом подумала я. Впрочем, мгновение спустя брови Петра Петровича вернулись на свое привычное место. Он перевел взгляд на Митю.

– Дмитрий, прошу вас, зайдите ко мне на минутку, – шеф взглянул на часы, – а вы, Александра, не забыли про нашу встречу?

– Конечно, помню, Петр Петрович. Буду как штык!

Я тоже посмотрела на высокие старинные часы, которые стояли у нас в холле. Ого, до пяти осталось всего полчаса!