Марина Сарычева: Блуждающий свет за окном

О природе аномалии до сих пор ходят разные толки.

Местный чудик Вася Горячев, весьма колоритная личность, первый подал идею о том, что погодой в деревне заправляют инопланетяне, облюбовавшие это тихое место в глухих мещерских лесах. По мнению Васи, коварным пришельцам с далеких туманных планет такая погода нужна для масштабного эксперимента, проводимого над жителями деревни. Доказательств у Васи нет, да и откуда им взяться? Разве что блуждающий свет, многократно замеченный за околицей, как-то связан с подрывной деятельностью пришельцев…

Но есть и другая версия – версия Марии Ельцовой.

Мария Степановна Ельцова – моя бабка по отцовской линии, одна из немногих жительниц Нелидовки, никогда не искавших контактов с местными магами. Мнение бабушки таково: «Колдуны да ведьмы погоду испортили!» Доказательств, как вы понимаете, у нее тоже нет.

Как бы Вася народ не стращал, а у бабушкиной версии сторонников больше, поскольку в инопланетян в деревне не очень-то верят, а в колдунов и ведьм верят все поголовно. Да и как в них не поверить, если колдуны живут с вами на одной улице, здороваются при встрече и, по просьбе или без таковой, оказывают всякого рода магическую «помощь».

Дома «чародеев» известны каждому жителю. В начале этой странной истории они располагались в следующем порядке:

На самом краю деревни, в доме под номером один, проживал Иван Макарович Багров, или просто Макарыч. Было тому Макарычу далеко за восемьдесят, но выглядел вполне еще крепким. Ходил зимой и летом в кирзовых сапогах, в овечьей безрукавке, с непокрытой седой головой. Горбатый нос хищно выделялся на заросшем густой бородой лице. Взгляд имел черный, нехороший. С соседями не здоровался, только кивал. Жену и детей давно схоронил и все ждал из города единственного внука – видно, хотел перед смертью колдовскую силу ему передать. Но внук в деревню не торопился, дедуля сильно расстраивался, а от расстройства портил соседскую девку Натаху, которая, опять же по слухам, частенько бегала к деду по ночам.

В деревне деда побаивались, старались не ссорится, с просьбами не лезли, помощи не просили. Был тот колдун как бы сам по себе, вне деревенской общественности. И дела его колдовские были мало кому известны.

В доме под номером шестнадцать жил некий Савелий, одинокий мужчина средних лет, работавший грузчиком в нелидовском магазине. С виду был приветлив, любезен, заговаривал на улице с сельчанами, сетовал на холостяцкое житье-бытье, жаловался на завмага, не выдававшего зарплату «аж третий месяц»… Вроде простак, но не так уж и прост. В дом к себе никого не приглашал – ни соседа, ни молодку, ни спелую разведенку. Да и сам на селе ни к кому не хаживал, разве что редко-редко к бабке Лукерье… На двери его дома, под самой притолокой, были нарисованы какие-то знаки, а по ночам из-за плотно зашторенных окон еле слышно доносилась заунывная музыка. Савелий порчу на людей не наводил, приворотами не занимался, но многие сельчане были уверены – тот еще колдун! Может, даже посильнее Макарыча…

В доме под номером тридцать обитала та самая бабка Лукерья, к которой изредка хаживал Савелий. Да чего ж стервозная бабка! Все привороты да отвороты, да бесплодие у нелидовских баб – от нее. Деревенские девки к ней давно тропинку протоптали (а к кому, скажите, податься, если надо молодца приворожить, у лучшей подруги отбить?). Да и парни к той бабке дорогу знали. К примеру, понравилась парню девка, а она уже с Лешкой из пятой избы гуляет. Морду Лешке бить хлопотно, себе же дороже выйдет, вон у парня кулачищи какие! А с бабкиной помощью Лешка сам к девчонке охладеет. Поплачет девка, погорюет, тут и утешитель найдется.

Хозяйкой сорок второй избы была Татьяна – худосочная дева лет тридцати с небольшим. От прочих «чародеев» отличалась ученостью. В сенях у Татьяны были развешаны пучки трав, различные пахучие корни, в комнате на полках возлежали старинные фолианты и какие-то шаманские атрибуты. Татьяна и диагноз могла лучше любого врача поставить, и заговоры всякие знала (три дня – и грыжи как не бывало), и руками, или, как теперь говорят, энергетикой, лечила.

О Татьяне в деревне любили посудачить – девица, мол, или только прикидывается? Еще был слушок, что Татьяна – не просто дева, а оборотень, может обернуться кошкой или лисицей, а два-три раза в год, превратившись в огромную черную птицу, улетает на шабаш. Шабаш тот, якобы, проходит в глухом лесу, на большой поляне среди болот, где местные колдуны в тайне от всех и встречаются: Макарыч, бабка Лукерья, Савелий, Татьяна, ну и, конечно, Марфа из пятьдесят седьмой избы.