Ксения Эшли - Если муж – оборотень

– Я им ничего не говорила.

– А следовало бы!

Кайл во все глаза смотрел на эту несуразную особу, за которой следил на протяжении нескольких дней. То есть не следил, а просто наблюдал. Он сделал глубокий вдох, хотя бы с самим собой стоит быть честным. Ну, хорошо, следил, да еще как. Высматривал, поглядывал, пас, наблюдал, разнюхивал, шпионил под окном и не упускал из вида ни на секунду.

Он так много разузнал о ней, словно она была ему лучшим другом или даже родственницей. Знал, что ее любимым лакомством был карамельный зефир, что она запоем читала любовные романы (Боже, какая прелесть), но только в тонком переплете, так как на твердый у нее не хватало средств, и что все ее любимые книжки стопками роились в ее итак небольшой комнате на полу возле кровати. Что интерьером этой самой комнаты были лишь платяной шкаф, старая кровать викторианской эпохи, стол со сломанной ножкой, равновесием которого служили как раз те самые книги в тонкой обложке, подложенные под сломанную ножку, ноутбук самого маленького размера, который был переполнен файлами с какой-то околонаучной фигней, и плакат с изображением Александра Эберта на двери ванной. Там даже не было телевизора и какого-либо аудиоустройства.

Что цвет ее волос был натуральным, что у туши и теней в ее косметичке закончился срок годности, а, значит, Присцилла не часто доставала их и использовала по назначению. Он обнаружил, что у нее несовершенное зрение, так как отыскал в ванной в шкафчике над зеркалом коробочку из-под линз, а вот очки в ее комнате так найти и не смог.

На столике в комнате рядом ноутбуком стояла фотография в рамке какого-то улыбающегося мужчины лет пятидесяти. И невероятное сходство не оставляло сомнений, что это отец Присциллы.

Кайл объяснял себе такие исследования тем, что видел недалеко от ее дома следы Бритэла, поэтому стоит быть настороже. И, оказывается, правильно делал! Но только тогда он еще не знал, что эта девушка, которая даже окно на ночь не запирает, не имеет дома никаких средств самообороны (не надо спрашивать, как он об этом узнал), идет на работу, считая ворон, смогла обезглазить самого Бритэла! Как?! Даже ему, охотнику на ликантропов, не удавалось такое проделать с гребаным мерзавцем. А она… она даже сегодня, идя в магазин, дважды споткнулась. Первый раз, когда спускалась по лестнице, а второй, на ровной – совершенно ровной – дороге! То ли Бритэл потерял хватку, в чем Кайл си-и-ильно сомневался, то ли просто произошло чудо, и малышке повезло. Скорее всего, последний вариант.

У Кайла руки непроизвольно сжались в кулаки. Его вдруг охватил сильно гнев и, чего не было раньше, страх. Он воистину испугался за эту глупышку, что стояла сейчас перед ним и, словно рассказывая о прогулке в парк, поведала ему о двойном на нее нападении безжалостного убийцы.

– Но я ничего не помню, – меж тем произнесла Присцилла. – Это странно, но я не запомнила лица наподдавшего, хотя и видела его предварительно в баре.

«Неудивительно, ведь Бритэл стер гипнозом твою память».

– И, тем не менее, первым делом тебе стоило бежать в полицию, ведь тебя в любой момент могут убить.

Девушка не понимала такой дикой ярости, что случилась с Кайлом. Казалось, он был на грани и готов вот-вот вцепиться ей в плечи. Именно этого и хотел мужчина, схватить ее и хорошенькой встряхнуть. У этой дамочки вообще мозги имеются?

– Да кому я нужна?

– Например, душегубу из подворотни.

Девушка опустила плечи и голову.

– Я думала об этом, но ведь он пока не объявился, значит, боятся нечего.

«Это ты так думаешь. Теперь понятно, откуда взялись волчьи следы на дороге из Литлрока».

– А что еще? – спросил мужчина. – Ты говорила, что историй было несколько.

– Да, – кивнула Присцилла. – Еще этот волк на трассе Алабамы

– Ты же говорила лось?

– Лось, волк, – какая разница? Я, вообще, не знаю, был ли он на самом деле или только привиделся мне.

Последние слова, кажется, окончательно вывели Кайла из терпения. Он схватил девушку и поволок по направлению к ее дому.

– Эй, что ты делаешь? – закричала ничего не понимающая Прис.

– Веду тебя домой, чтобы собрать твои вещи. Мы уезжаем.

– Мы? Уезжаем? Куда это?

– В Салем. Поживешь на праздники с моими родственниками?

– Чего?!

– Не чего, а что? Что слышала.

– Совсем спятил. Не поеду я ни в какой Салем.

– Еще как поедешь!

– На каком основании?

– На таком, что ты самое глупое человеческое существо, с которым мне приходилось общаться. За ней маньяк по пятам ходит, а она разгуливает по всей стране без охраны.