Анна Премоли - Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

Даже не глядя на него, чувствую, как он рассматривает меня с очевидным любопытством. На его месте я бы поступила так же.

Немного поднимаю взгляд, и я испепелена самыми голубыми глазами в мире. Быстро опускаю голову, как будто мне безумно надоел этот блеск. Какая бесполезная трата: такие глубокие глаза у человека, зацикленного на себе, надменного и ненавистного.

Но, как оказалось, любопытство было сильнее меня. И когда я последний раз бросаю на него взгляд, у меня ненароком вырывается смешок.

Его смоляные брови опускаются в знак недоверия. Это то выражение лица, которое, на самом деле, он принимает очень часто. Думаю, он упражняется перед зеркалом, чтобы показаться более тревожным при встрече со мной. Ясно, что это не получается у него намеренно.

— Я счастлив, что заставил тебя улыбнуться в такой трудный для тебя день. Не у тебя ли, случайно, была презентация, скажем… час назад, Дженни? — спросил он, прекрасно зная, что попал в точку.

— Ублюдок, — прошипела я, наконец, входя в лифт.

Упс, я подумала, что сказала это про себя, но, очевидно, это было не так.

Йен последовал за мной и усмехнулся.

— Пусть даже я ужасно опаздываю, но как же так, что ты пришел в это время? Человек, верный своим обязанностям, как ты, в основном не теряет возможности выделиться… — я говорю ему терпко, как ежевика, сорванная очень преждевременно.

— Завтрак с клиентом, — сказал он нейтральным тоном, ни капли не задетый моим обвинением.

Ну, конечно, Йен встречается со всеми своими клиентками. Говорят, что они перед ним падают в обморок. Если быть откровенной, вполне вероятно, что от него теряет сознание вся женская часть этого здания. И так же стоящего напротив. И того, на соседней улице…

Мне доставляет огромное удовольствие быть единственной, которая этого не делает.

Рука поднялась передо мной и нажала кнопку четвертого этажа.

— Ввиду того, что ты настолько опаздываешь, ты могла хотя бы нажать кнопку лифта, — подметил он с сарказмом.

На самом деле я отвлеклась, проклятье, этим утром мне не нужны другие неприятности.

Лифт отправился с легким толчком.

— Смелее, Дженни, скажи мне, что случилось. Ты никогда не опаздываешь…

Я эффектно поворачиваюсь к Йену, который смотрит на меня, как охотник, готовый подстрелить свою жертву. Непослушная прядь его черных волос шаловливо упала на лоб. Он убрал ее с глубоких глаз хорошо отточенным движением. Если бы я была справедливой женщиной, то должна была признать, что такой контраст действительно очень заметен, но, к счастью, я очень предвзята, когда речь идет о Йене, следовательно, могу относиться наплевательски на его внешность. Слюней моих коллег более чем достаточно.

— Проясним одну вещь, — говорю ему со скукой в голосе. — Во-первых, это не твое дело, почему я пришла с опозданием этим утром, и, во-вторых, не притворяйся, что тебя это волнует, так как я знаю, что тебе плевать.

Первые несколько секунд мне показалось, что моя фраза не вызвала никакой реакции. Но затем эти хорошо вырезанные губы расплылись в нахальной усмешке.

— Дженни, Дженни, как же ты можешь подумать такое обо мне… — он говорит, будто обращается к маленькому ребенку, собственно в это же время лифт останавливается на нашем этаже. Я поворачиваюсь, чтобы выйти из этого гребаного места, когда слышу за своими плечами смену тона. Сейчас голос скорее скучающий. С определенным удовлетворением я даю себе отчет, что у меня заняло приблизительно две с половиной минуты, чтобы лишить его самообладания. Впечатляюще, но можно лучше.

— Однако я обеспокоен, так как они позвали меня, чтобы успокоить гнев Лорда Беверли, который ждет налоговой консультации уже ровно час.

И с этой эффектной фразой он быстро идет к залу собраний. На мгновение я остаюсь ошеломленной, затем перехожу на мелкий бег, чтобы догнать его.

У меня это получается в тот момент, когда он решительным движением открывает дверь в зал собраний: мне больше ничего не остается, как последовать за ним внутрь.

Через некоторое время перед нами предстало что-то вроде чайной комнаты, и сцена была бы действительно, как в кабаре, если бы я не была единственным виновником этого спектакля сверх программы.

Устрашающий Лорд Беверли на самом деле потягивал свой чай, задерживаемый нашим шефом - Колином, - раскрасневшимся и заметно нервничающим. А Колин никогда не нервничает.

Но сегодня у него есть более чем уважительная причина, потому что известное дело, все взволнованны перед лицом Лорда Беверли, - мужчины напыщенной внешности, и в тоже время угрожающего. В нем заключалось высокомерие, которое можно было ожидать от знатного англичанина, думающего, что живет в восемнадцатом столетии, и надменность, происходящая от горы денег, которыми он владеет.