Карина Василь: Разум и чувство

Однако Джулия ещё не осознавала, какие, собственно, чувство владеют ею. Как не осознавал этого и мистер Сворд. Просто, не сговариваясь, они стали находить, что уже не так непримиримо относятся друг к другу, что общество друг друга не лишено известной доли приятности. Что воспоследует за этим, мистер Сворд просто не думал, а Джулия не решалась предсказывать. Она слишком хорошо помнила, каким был мистер Сворд раньше, чтобы предполагать, что изменением отношения к себе она обязана лишь себе самой. Поэтому, занятая делами, она решила оставить всё, как есть. А разбираться в своих чувствах и в чувствах мистера Сворда, если они к ней вообще есть, она решила при наличии у себя свободного времени. Но, поскольку его не предвиделось, то она была вполне спокойна и довольна, что не озабочена этим вопросом. Если бы мистеру Сворду и Джулии сказали, что они оба на пороге любви, когда путь от равнодушия через заинтересованность, любопытство влюблённость уже прошёл, они бы посчитали говорившего шутником или фантазёром. Однако даже странная любовь без нелепостей и ненужных препятствий не бывает. Иначе как бы тогда сочинители романов зарабатывали свой хлеб, и что постаревшие пары рассказывали бы своим детям и внукам?

Со временем они стали находить приятность в обществе друг друга. Ричарда больше не раздражала серьёзность Джулии, в которой он нашёл чувство юмора, что в сочетании с острым умом делало девушку ироничной и язвительной. Это не всем нравилось, и Джулия старалась не демонстрировать эту сторону своего характера. Но она чрезвычайно пришлась по душе Ричарду, любившему хорошую шутку и высмеивавшему пошлость и напыщенность. И, видя его отношение, она в его присутствии стала менее холодна, радуя его своими точными замечаниями, серьёзными суждениями и забавными наблюдениями. В свою очередь Джулия стала находить, что весёлость характера вовсе не означает его поверхностности и глупости. Что отдыхать от серьёзных дел в незамысловатых развлечениях может быть вполне приемлемо. Она с тревогой наблюдала, что ненавязчивая опёка во время таких встреч ей совсем не неприятна. Что иногда она с нетерпением ждёт окончания своих дел, чтобы провести несколько часов в обществе мистера Сворда. Со временем она стала замечать, что ожидает его забавных записок или маленьких ничего особенного не значащих подарков – трогательный знак внимания доброго друга. Плававшая как акула в воде среди деловых вопросов и юридической казуистики, она была совершенно неопытна в вопросах любви. Она не знала, как расценивать поведение мистера Сворда и не знала, как назвать свои чувства к нему. Боясь запутаться и выставить себя в смешном свете там, где вполне ничего романтичного и не могло бы быть, она продолжала общаться с Ричардом как его добрый друг и старый знакомый, хотя это давалось ей всё с большим трудом. Чувства заставляли пылать её щёки, а разум крепко держал в узде язык и жесты. И всё это вместе приводило её в отчаяние своей двойственностью.

Милисент, полный профан в делах учёных, весьма успешно разбиралась в делах чувственных, и раньше старшей сестры поняла, что творится у неё в душе, хотя Джулия и прилагала все усилия, чтобы скрыть свои чувства. Обиженная ограничением средств и развлечений, Милисент, поддавшись злобе, решила досадить сестре, которую считала виновницей своих бед вопреки всякому разумению. Повинуясь своей испорченной природе, она стала заигрывать с Ричардом, когда он появлялся в доме, навязывала ему мелкие пустяки, как новоявленная любовница, которой не являлась, но создавала видимость, вынуждала приглашать её на прогулки и танцы, создавая впечатление у окружающих своих более близких отношений, чем это могло бы быть между ним и её сестрой. Ричард Сворд, который начал находить удовольствие от общения с Джулией, оказался не готов к экспансии чувств младшей сестры, поведение которой начал находить всё более непозволительным и навязчивым на фоне благородной сдержанности, тактичности и интеллигентности старшей сестры. Искушённый повеса, он не хотел грубо ставить на место зарвавшуюся девчонку, полагая, что этим он обидит старшую сестру. Всё же родственные чувства есть родственные чувства. Будь на месте Милисент другая, он бы давно нашёл выход из столь двусмысленного положения. Но то, что она сестра женщины, которая ему всё более нравилась, делала его безоружным против столь откровенного поведения неуёмной девицы. Джулию же поведение Милисент не беспокоило. Она знала свою сестру и её порочность и эгоизм. Однако её ранило отношение к ней Ричарда. Она не понимала, почему он поддаётся на провокации и идёт на поводу у столь испорченного существа, хотя и замечала, насколько ему неловко и как он тяготится обществом её сестры. Её сердце, в которое уже заглянула любовь, истекало кровью, а разум говорил, что, как она была права, не открывшись ему. Что постоянство мужчинам не свойственно. Что в их отношениях с мистером Свордом не было ничего такого, что выходило бы за рамки обычной светской вежливости. Разрываясь между сердцем и рассудком, чувствами и разумом, Джулия стала постепенно отдаляться от Ричарда. Что было не так трудно сделать, поскольку Милисент, движимая обидой, заполняла или старалась заполнить собой всё время мистера Сворда, доходя в своём скандальном поведении до границ приличий.