Татьяна Лиса - Линия жизни

– Эти, будьте добры, – постучала я пальцем по нужной пачке. Красивую коробочку зеленого цвета мне протянула бледная рука с облупившимся розовым лаком на ногтях. Любимый цвет моей подруги, между прочим.

Затянувшись горько – сладким дымом чертовски вкусных сигарет, я села на небольшую оградку возле киоска. Когда – то на такой же мы с Машуткой щелкали семечки после уроков…

Я давно не курила, не помню даже насколько давно. Ах, как же сладостен этот миг! Я вдыхала, выдыхала голубоватый дымок, а в голове потихонечку начинали выстраиваться целые фрагменты моей будущей жизни.

Порвать со всеми и уехать далеко – далеко, – это заманчиво. Но, во – первых, этим я ничего не добьюсь, а во – вторых, это мой город. Пусть катятся отсюда те, кто меня предал. Пусть сваливают, женятся и рожают детей… Хотя, на это мы еще посмотрим!

Машка, моя милая, хорошая, преданная подружка Машка. Как она так могла? Мы дружили с ней еще со времен школы. Вместе делали уроки, вместе посещали спортивные секции, вместе ходили на дискотеки и вместе влюблялись в мальчиков. Но никогда, никогда в жизни мы не претендовали на того, кто нравился подруге. Это было табу, негласное соглашение между двумя близкими людьми, и мы никогда его не нарушали.

Однажды, парень, с которым я дружила на первом курсе, пошел провожать с чьего – то дня рождения Машку, когда она несколько перебрала водочки. Подруга едва стояла на ногах, ее тошнило и качало, но когда он попытался ее поцеловать, она надавала ему пощечин. Не заметить последствий ее гнева было невозможно, – на лице парня остались отчетливые следы ее пальцев. Как я тогда ей гордилась! Нет, я и так знала, что она меня никогда не предаст, но получить тому такие явные подтверждения…

А Максим? С самого первого дня нашего знакомства он не сводил с меня влюбленных глаз. Его чувства ко мне были так очевидны, что Машка даже вздыхала: «Вот бы в меня так втюрились…». Довздыхалась, наверное. А я, как дура, даже ничего не заметила.

Как такое могло произойти? Я так любила своего мужа… Это знал и он, и подруга, – и тому и другому я твердила об этом не единожды. И все, вроде бы, у нас было хорошо: ни чувства не остыли, ни надоесть друг другу не успели. Или это просто мне так казалось?

Я вытряхнула еще одну сигарету и заглянула внутрь, – полпачки как и не было. Сколько же я здесь проторчала? Ответом на вопрос зазвенел телефон.

– Настя! Какого черта? – раздалось из него. – Ты где есть?

– Машь, да не кричи, – я выкинула недокуренную сигарету, и пошла к машине, – я сейчас уже буду. Ты давай курицу жарь, а то я голодная как волк.

– Сейчас поставлю. Давай быстрее приезжай, а то я тоже есть хочу. – Ага, а что ж ты в кафе кушать не стала? – Насть, ты заедь, пожалуйста, в магазин, купи хлеба, совсем про него забыла.

– Ладно – ладно. Ну все, скоро буду. – Я посмотрела на себя в зеркало, – оттуда на меня смотрело замученное лицо преданной женщины. Я закрыла глаза, попыталась представить рядом с собой бабушку.

– Настюшка, – прекратила она как – то мою истерику по поводу того, что на проводах в армию парня, который мне тайно нравился, он откровенно клеился к другой, – не бывает женщин, преданных мужчиной, бывают женщины, себя таковыми возомнившие. Твои слезы его не взволнуют, это – только твоя проблема. Если он не смог оценить по достоинству тебя как женщину, грош цена ему как мужчине.

– Бабушка, ты не представляешь, как он мне нравится, – взвыла я тогда еще пронзительнее, на что получила ответ:

– Допускаю, что это так и есть. Но запомни, дорогая, об этом совсем не обязательно трубить на каждом углу. Как только ты надумаешь преподнести себя мужчине на золотой тарелочке, пусть хоть трижды с голубой каемочкой, он тут же разобьет тебя об пол…

Данный много лет назад, этот совет навсегда вселил в меня уважение к себе как к женщине. Я давно уже взлелеяла в себе мысль о том, что я самое дорогое, что у меня есть. Честно говоря, мысль о том, что и у Макса – я есть самое дорогое, я тоже лелеяла. Оказалось, напрасно… Однако ж, это не повод разувериться в себе лично. Потому что я осталась все той же Настей, – умницей и красавицей, и я не виновата в том, что Макс меня разлюбил.

С такими мыслями я подрулила к Машкиному дому. Забрала пакет, поднялась на второй этаж.

– Привет, – открыла мне подруга, и я шагнула в квартиру

– Привет, как собрание? – Не единый мускул не дрогнул на ее лице. Забрала пакет, подвинула тапочки:

– Нормально. Ты знаешь, у них опять какое – то строительство. Представляешь, хотят лоджию в актовом зале застеклить, опять деньги сдавать. Мама уже замучилась с этой школой, хоть в другую переводись.