Юлия Макарова - Акации цветут

Жуков усмехнулся. Ловко он тогда его в туалет отправил, не сдал матери, не сказал, что нянька с дамой на улице прогуливается. Хотя, может быть это и не вранье было? Нет, пожалуй, не вранье. Мужская солидарность.

Открыв дверь в квартиру, они тихонько прокрались в комнату. Еще по дороге договорились, что, если мальчик спит, то будить его не будут.

– Какая вам разница, где еще одну ночь поспать? Переночуете у меня, а завтра будете на родной кровати отсыпаться. Димку незачем средь ночи поднимать, тем более что ему завтра в школу.

Ребенок сладко спал. Катя постояла возле него, на губах ее была мягкая улыбка. Дима отправился на кухню, погрел чайник, сделал несколько бутербродов.

Когда он вошел в комнату, Катя, сидя на диване в ногах у сынишки, уже спала. Стараясь не шуметь, Жуков разложил и застелил постельным бельем кресло. Подошел к женщине.

«Надо же, фотограф… И что она там такого снимает, интересно…». Он тихонько тронул Катю за руку. Она тут же распахнула глаза. Шепотом и жестами Дима предложил ей перейти на кровать в спальне, но она увидела застеленное кресло, и в спальню отправился он сам.

Утром мать и сын, наконец, встретились. Радость была взаимная, Жуков даже ушел на кухню, чтобы им не мешать. Потом гости долго и весьма категорично отказывались от предложенного хозяином завтрака.

– Так! А ну, цыц! Каши я еще вчера целую кастрюлю наварил. На троих. Вы, что, предлагаете мне ее всю неделю теперь есть? И пирог уже в микроволновке греется.

– Тоже сами испекли? – Улыбнулась Димкина мама.

– Пирог – не сам, сознаюсь честно. Пирог купил. Но он вкусный – тут кулинария есть неподалеку, готовят очень даже прилично, я на себе неоднократно проверял.

Когда позавтракали, Катя решительно встала к мойке. Убрав со стола, Димка с матерью стали прощаться с хозяином. Но он вдруг предложил их подвести.

Из дома они вышли вместе. По случаю раннего сентябрьского утра бабулек на лавочках не было, они, скорее всего, выйдут попозже, так что языками чесать по поводу новеньких в Димином окружении будет некому. Когда Димка с матерью сели в машину, Жуков словно увидел себя со стороны. Прикольно все же это, наверное, выглядит – этакое добропорядочное семейство. Папа, мама, сын. Фу ты, точно стареть начинаю, умиляться уже научился. Он завел машину и тронулся с места.

Следующее утро предложило Дмитрию Жукову полную тишину в квартире и… одиночество. Хотя, если честно, то он, выходя из спальни, по привычке все же глянул на диван. Хоть и знал, что там никого нет и быть не может. Так и есть. Пусто. В туалете можно сидеть спокойно и сколько душе угодно – больше никто туда не вломится в неподходящий момент (особенно перед самым твоим носом, когда и тебе вроде бы как туда надо позарез), и даже не поскребется тихонько в дверь (когда пальма первенства уже досталась тебе).

Щедро оттяпанный кусок колбасы был торжественно возложен на небольшой кусочек батона. Слава богу, не надо давиться больше этой кашей! А самое главное – не надо ее, эту кашу, теперь варить.

Из дома тоже можно выйти минут на пятнадцать попозже – путь до работы, с пребыванием Димки, автоматически продлялся на эти пятнадцать минут – школа была немного не по пути.

Жуков вздохнул и отложил бутерброд. Взял в руки свой огромный бокал с ароматным кофе, подошел к окну. Сделав глоток, задумчиво посмотрел на улицу. Странно… Все вроде бы так, но что-то в тоже время и не так. Давит что-то. Тишина эта, что ли? Или пустота? Не может быть, чтобы этот мальчишка успел за такой короткий срок вжиться в окружающий Жукова мир. Мне, что, его не хватает, что ли?

К счастью, дальше предаваться грусти Дмитрию больше не пришлось. На работе случилась непредвиденная ситуация, освободился он поздно. Вечером, едва Дмитрий переступил порог своей квартиры, раздался звонок от Лили. Позвала в кино, сослалась, на то, что собиралась пойти с подружкой, но у той резко поменялись планы. Ну что ж, кино, так кино…

Часть вторая

Он сидел уже несколько минут совсем ничего не соображая. Людмила, его сестра, вся в черном, почти неслышной тенью сновала туда-сюда, убирая со стола, кажется, ей помогали еще какие-то женщины, но он почти этого не замечал. Просто сидел в углу на табуретке и тупо смотрел в пол.

– Денис, тебе плохо? – спросил чей-то голос. Кто-то в черном одеянии стоял рядом с ним.

– Не трогай его, теть Мань. – Донесся со стороны кухни голос сестры.

– Чего ж « не трогай»? Он же никак в себя не придет. Денис!