Екатерина Спирина - Сжечь правду

– Мне в конец коридора, – выпалил я, совершенно не понимая, что за бред я несу. – А тебе?

– Мне сюда, – кивнул Мирко на палату №416. – Жду, когда медсестра выйдет.

В то же мгновение дверь распахнулась, и на пороге показалась молодая девушка в зеленой форме.

– Можете войти, синьор, – сказала она и проследовала к соседней палате, позвякивая какими-то пузырьками.

– Слушай, ты надолго сюда? А то, может, выпьем кофе после? – спросил Мирко.

Я несколько мгновений испытующе и подозрительно смотрел на друга. Шестеренки в моей голове начали закручиваться в убыстренном темпе. Все смешалось, и на миг я утратил способность соображать что-либо. Мне категорически требовался тайм-аут на обдумывание.

– Не думаю, что получится. Я буквально на пять минут, спросить о самочувствии и подарить от нашего коллектива букет. Выпьем кофе в другой раз.

– Ладно, тогда чао! – махнул Мирко рукой и скрылся за дверью ее палаты…

Несколько минут я не мог двинуться с места. Но потом, как помешанный, я кинулся вниз, к своей машине, потому что встречаться с Мирко еще раз я не хотел.

Я сел в свой мерседес и в полном оцепенении замер, глядя перед собой невидящим взглядом. Итак, Мирко – это и есть тот deficiente , которого Кьяра любит, и который чихать на нее хотел?! Но он не только deficiente , он еще мой самый лучший друг, друг детства. То есть она любит моего лучшего друга, deficiente . Она живет с ним, занимается с ним любовью…

Мадонна… Я даже ударил кулаком ни в чем не повинный руль.

Кстати, какого дьявола этот coglione 18 18 Coglione (it.) – дебил, мудак. рассказывает ей душещипательные истории?! Что-то я не припомню, чтобы он был женат и имел ребенка!

Cazzo , и как вообще мы теперь будем встречаться на вечеринках?!

Я возвел глаза к потолку своего авто в надежде найти там ответы на все эти вопросы. Увы, крыша была однотонной и не предвещала никаких ответов. Porca miseria !

Стараясь все-таки сосредоточиться на движении, я вырулил со стоянки и, вклинившись в интенсивный поток, направил свой мерседес в сторону моего офиса. Работы за отпуск накопилось, мягко скажем, много. Так много, что у меня почти не оставалось времени подумать об этой новой ситуации, в которую я вляпался. Но будучи в офисе, я даже не представлял, какие терзания ждут меня вечером! Потому что в тот момент, когда ближе к восьми вечера я вошел в темноту своей гостиной, Кьяра прислала мне сообщение, в котором спрашивала, как я поживаю. Она ни слова не спросила, почему я не пришел, как обещал, но сквозь строчки я отчетливо читал этот вопрос. Я страшно терзался, что ей ответить, стоит ли вообще отвечать, и проклинал себя за то, что обменялся с ней телефонами и вообще ввязался во все это!

Мозг мой был совершенно измучен, и я, так и не придумав разумного действия, отключился на диване в своей гостиной, даже не раздеваясь и не ужиная.

Телефон завибрировал в кармане моих джинсов часов в 8 утра, когда я еще не успел проснуться. Почему-то мое сердце замерло. И отнюдь не от того, что я забыл поставить на сегодня будильник и проспал. К тому же в тот момент я еще не догадывался, что проспал.

Я медленно достал мобильник, охваченный необъяснимым предчувствием. На экране светился номер Кьяры. Эти мерцающие цифры просто раздирали меня на части. Некоторые мои части рвались ответить, но другие выдвигали разумные доводы, что я не должен этого делать. Она звонила настойчиво и не сбрасывала звонок. Те части меня, что голосовали за «ответить», победили.

– Pronto ?

– Флавио, чао! Куда ты пропал?! – услышал я ее печально-радостный голос и ощутил жгучую боль внутри.

– Чао, Кьяра… Как ты… себя чувствуешь? – сбивчиво спросил я.

– Нормально. Меня завтра отпустят домой.

– Я очень рад.

– Что с тобой, Флавио?! – с каким-то отчаянием воскликнула она. – Ты был таким внимательным со мной, так помог мне, а потом резко исчез, не отвечаешь даже… Я испугалась, что с тобой что-то случилось… – грустно сказала она, быстро переворачивая все вверх дном у меня внутри. – Но теперь я понимаю, что тебе просто совершенно… – она запнулась, а я ощущал, как слова безжалостно полосуют мое сердце, – безразлично, – нанесла она еще одну рану.

– Это не так! Извини… У меня… возникли проблемы… – судорожно подбирал я слова.

– Что случилось?!

– На работе… завал. Завтра я должен уехать.

Что за чертовщину я несу?!

– Надолго?

«К сожалению для нас, навсегда» – с горечью подумал я.

– Не знаю. Как пойдет, – ответил я неуверенно.