Ирина Лем - Все, что она хочет (СИ)

И не требуется голосить «Я тебя люблю, ла-ла-ла!», вроде кто громче орет, тот сильнее любит. Совсем наоборот - тому, что тихо сказано, верится больше.

Клип на песню «Все, что она хочет» он видел много раз по МТV - простенький и целомудренный. Тогда еще не открыли моду на публичное обнажение, солистка была одета в черную кофту-водолазку и походила на директрису колледжа. Она рассказывала историю девушки, любившей каждую ночь менять парней, и смотрела на зрителя строгими, поучающими глазами - вот-вот погрозит пальцем и назначит штраф. Сейчас ее лицо мелькнуло и не показалось строгим, как раньше.

Песенка доносилась из комнаты, которая никому конкретно не принадлежала и в рабочие часы была самой шумной в конторе: здесь трудился многофункциональный копировальный аппарат - потрескивая, попискивая, позванивая. Сейчас он должен был бы отдыхать. Или решил развлечь себя на досуге поп-музыкой?

Приостановившись, Марк толкнул дверь.

И застыл удивленный - как статуя Фемиды, с глаз которой сорвали повязку.

Посреди комнаты стояла девушка спиной ко входу, лицом к ночному окну и танцевала сама с собой под музыку из крошечного, портативного магнитофона. Марка не заметила.

В черном окне как в зеркале он видел ее закрытые глаза и блаженное выражение - как у человека, мечтающего о скором отпуске и представляющего себя на пустынном, теплом пляже под ласковыми лучами солнца.

Она подняла руки над головой и, тихо подпевая, двигалась в ритме песни, практически не сходя с места. Она танцевала каждой частичкой тела, изгибалась так мягко, как изгибается водоросль, потревоженная подводным течением. Такой гибкости Марк не видел: у нее что - нет костей?

Глядя на ее волнообразные движения, сам заволновался. Тем более что одета девушка провокационно: в белую, узкую майку под джинсовым сарафаном, который приподнялся и открыл складочки на границе ног и попки.

Стриптиз полнейший.

Незнакомку можно было бы обвинить в непристойной манере одеваться, если бы она сделала это нарочно - заявилась сюда среди дня и принялась дефилировать по коридорам. Но кого можно провоцировать в пустой конторе? В полной уверенности, что одна, она танцевала для себя и не рассчитывала на зрителей.

А Марк не рассчитывал стать свидетелем эротического представления. Чувствовал себя неловко, будто проник в театр без билета и украдкой наблюдает за актрисой.

Кажется, подглядывание с сексуальным уклоном называется в искусстве вуайеризмом. Это отклонение или вариация?

Неважно.

Отвести глаза от опасного предмета.

Отвел.

Скользнул по фигуре вниз, до самых босоножек на каблучках и с переплетенными ремешками, из которых выглядывали нежные, розовые пятки. Почему-то эти голые пятки подействовали на Марка возбуждающе, как обнаженные груди. Что за фривольное настроение у него сегодня?

Простите, не виноват. Не знал, что за спектакль тут показывали...

Ситуация двойственная. Открыться означало - конец зрелища.

Нет, его стоило досмотреть. Марк привалился плечом к косяку, засунул руки в карманы и сосредоточил взгляд на фигурке перед собой, все остальное вокруг потеряло четкость.

Он видел, как она ловко двигала нереально длинными ногами, полусгибая и выпрямляя, как бы образовывая волну, которая зарождалась внизу, у самых пяток, плыла по телу вверх - до кончиков пальцев, и возвращалась обратно. Она ритмично пританцовывала бедрами, делала полный поворот, то ускоряя, то замедляя темп, приседала, поднималась, вставала на цыпочки, выгибала спину. И все - на одном месте!

Эротизм и целомудрие в одном танце. Она профессионалка, только пока непонятно в каком искусстве. Марк впитывал взглядом каждое движение. Мешать не хотелось, но и стоять, уставившись откровенно жаждущими глазами, тоже неудобно.

Уйти, не открывшись?

Не может быть и речи.

Дождался, когда музыка стала утихать, встал прямо, зачем-то поправил галстук и постучал костяшками пальцев по дереву двери.

6.

То ли Марк не рассчитал силу на нервной почве, то ли получилось само собой, стук прозвучал звонко и неуместно как раскат грома посреди тихой, звездной ночи. Чуть сам не испугался, уже пожалел, что постучал, да убегать поздно. Натужно сглотнул - и тоже слишком громко, ненатурально. Попить бы водички, смягчить горло, чтобы разговаривая не хрипеть, не кряхтеть, не запинаться. Беседа - минимум, на что он рассчитывал и имел право, как хозяин конторы.

Вспомнив про «хозяина», приободрился, выпрямил спину. Что за странности с ним происходят: растерялся при виде танцующей статуэтки, поддался неуверенности. Как мальчишка. Комплекс неполноценности что ли резко возник?