Анна Синельникова - Дневник Zари. Роман

– Нет, аутодафе отменяется. Не надо. Чудеса творятся, только чудеса, – думала я про себя.

Гитара звучала требовательно, бдительно не отпуская своё внимание, она тянула к себе взгляд, завораживала. Я проникла в струны, но там не было магии, даже больше скажу, – там она исчезала, я вернулась обратно, прошла по грифу, коснулась пальцев, заглянула в чёрную дыру…

– Зачем она здесь, – подумала я, – для звука, говорят якобы для звука, чтобы звучало…

– Может, нет, может тянет оттуда тёмным холодом, может…

Мои мысли оборвались…

– Скоро, скоро стану я артистом… – пел Глеб и был в этом какой-то покаянный надрыв и неисполненное обещание… Кому? Себе самому или этой вселенной или другой… Стал же уже, тут же стал…

– Наверное, в другую стремится, – невольно подумалось мне…

Вольно или невольно, я поймала взгляд чёрных жутких зрачков, окаймлённых голубоватой синевой неба, что в них – испытание или любовь, я не могла разобрать… Одновременно хотелось и сжаться, скрыться от них, и отдаться полностью в их власть… Любви ли?! А поди угадай, куда влечёт тебя…

Я отпила чай и задумалась. Мои глаза потемнели, и зрачки чёрной точкой расширились на всю зелень глаз.

Мысли уносились далеко… Море, волны, октябрь…

И я увидела как на пеньках, собравшись за импровизированным столиком, сидели чёртики, такие чёрные, милые – один с гитарой, другой в очках, третий был чересчур упитан, у четвёртого была улыбка как у Чеширского кота, а пятый сверлил меня своим жутким взглядом. Водка лилась рекою, только успевай подставлять стаканы…

– Ча-ча, – довольно протянув звуки «а» произнёс один из чертей.

– Вот так шабаш, – подумалось невольно.

Их шерсть была чёрная как уголь, лоснилась, у некоторых были забавные завитушки… Коты шныряли у их ног, как ни в чём ни бывало, пёс дремал у моих ног, как будто ничего не подозревал.

Скоро мне стала ясна причина преображения – оказывается, сегодня у них был запланирован концерт в известном эзотерическом рок-клубе Ростова. А этот клуб был известен не только такими посетителями. Так что, появляться в ином виде туда, даже было, можно сказать, моветоном. Так что подготовка шла полным ходом. Это была только репетиция.

Черти пропали. Я опять сменила вселенную и смотрела уже на обычных людей, какими бы необычными они не казались… Пели про жизнь «Жизнь, жизнь, как она чудесна…» И я поехала с ними на их концерт.

В клубе толкались твари разных мастей и причуд, но я предпочла надеть розовые очки, розовые очки вселенной и отдохнуть. Дорога немного вымотала и, в свете последних событий, я довольно быстро уставала. Поэтому взяв большую пивную кружку зелёного чая с лимоном, я уютно устроилась за столиком, даже можно сказать, я лежала за ним и разглядывала народ. Концерт не начинался, и ожидание утомляло ещё больше. Хотелось нестерпимо спать.

Музыка… Как я люблю эту вселенную, музыка, она уносит в небеса… Музыкальная вселенная… Уносит, и ты даже сам не отдаёшь себе отчета, где тебя носит… Носит вместе с ней… Этакий метафизический рай.

И мои мысли унеслись то ли в сон, то ли в явь…

Только любовь, нет ненависти, злобе и мести, только любовь рождает гармонию

– Ты кто?

– Я любовь.

Только любовь рождает гармонию и здоровье.

Только любовь и прощение, и спокойствие смирения внешнему, рождает гармонию и здоровье.

И глаза как-то по-другому горят – глубиной.

Она ничего не принимает, не понимает…

– Она сама по себе сумасшедшая, – донеслось из глубин гитаррр…….

Возможно, при глубоком прослушивании музыки происходит синхронизация нашего бессознательного с сознанием. Этакая отладка систем, если хотите.

Ходят упорные слухи, будто я ведьма. Я хотела бы их опровергнуть. Ребята, это вовсе не так.

И смыслом вдруг наполнилась душа. Она способна тоже отражать! Сколько всего должно выболеть… Незатейливо об ином… Обалденно так жить!!!!!!!

Куда только убрать эту постоянную тревогу. Немыслимую тревогу.

У неё горели глаза, она нервно ходила по комнате, взад и вперед… Куда было деть эту постоянную, немыслимую тревогу?.. Спрятать, нужно срочно спрятать… Можно открыть новый, загадочный мир, и там можно будет её засунуть, да, именно засунуть в какую-нибудь книгу, между страниц, в запылившуюся книгу… Вот так… Она остановилась и улыбнулась то ли сама себе, то ли Пастору, который растапливал печку и сидел к ней спиной. Так, что он всё равно бы не смог оценить ни её догадку, ни её улыбку. Или смог бы?! Огонь потрескивал в печке, предвещая грядущее тепло.