Виктория Вайс - Недетское кино. Между похотью и любовью

Придя домой, Лена, как и всегда, перебросилась несколькими фразами с сыном, накормила его ужином, приняла душ и вошла в свою комнату. Наступило её время. Никто не имел права ей мешать. Телефоны были отключены, а Стас с детства знал, что ни под каким предлогом он не может, не то чтобы войти к ней, но не может даже постучать в дверь. И она привыкла к этому комфортному спокойствию.

Лена повернула ключ в замке, после чего подошла к окну, плотно задёрнула шторы и лёгким, едва заметным движением, сбросила с себя халат, оставшись совершенно голой. Её тело мало изменилось за это время, оно было всё также привлекательно и сексуально, можно даже сказать, что формы стали ещё более аппетитными, слегка увеличилась грудь, немного округлились животик и попка. Любой мужчина, оказавшийся сейчас рядом с Леной, потерял бы остатки рассудка, так восхитительна она была, к тому же её тело источало какой-то умопомрачительный феромон, который заводил даже её.

Эта страсть к самой себе возникла давно, а масштабы стихийного бедствия приобрела после того, как Андрей, уехавший, как он сказал, на денёк, не вернулся, и Лена осталась одна. Сама рожала, сама растила сынишку, сама воспитывала его. Ей снова пришлось жить двойной жизнью, в течение дня играть роль добропорядочной мамаши, а вечером превращаться в ненасытную суку, для которой не существовало никаких преград, и у которой было несколько сотен тысяч поклонников, готовых отдать последние деньги, чтобы ещё хоть разок возбудиться на таинственную белокурую красавицу.

Вот и сегодня, Лена, как всегда, улеглась на кровать, и для того чтобы ещё больше располить огонь, который целый день выжигал всё изнутри, включила телевизор и запустила единственный медиа файл, который был в библиотеке. Она смотрела этот фильм несметное количество раз, этот фильм был её усладой и одновременно с этим её болью. Это был её первый фильм, тот, из-за которого изменилась вся жизнь, вернее могла измениться, и пойти в ту сторону, куда Лене хотелось идти, но в итоге он привёл её туда, где она сегодня находилась… В одиночество…

На экране сменяли друг друга картинки того старого видео, где они были вдвоём, где её тело млело в объятиях Андрея, где в неё входили не силиконовые имитаторы, как в последние шестнадцать лет, а настоящая мужская плоть… Давно забытое ощущение… Лена принципиально лишила себя этого удовольствия, и так случилось, что Андрей стал последним её мужчиной. Был ещё тот брутальный накачанный тип, с которым она снималась вместе с Юдит, но это не в счёт, поскольку тогда она находилась почти в бессознательном состоянии, и делала всё скорее по необходимости, чем по желанию, отдав партнёру лишь тело, душа же мечтательно витала совсем в другом месте.

Лена тогда думала об одном – как сказать Андрею, что ждёт ребёнка от него, и самое главное, как это сделать раньше Юдит. Вопрос решился сам собой – Юдит просто ничего не рассказала Андрею о своей беременности, посчитав, что так будет лучше для всех. А любовь? Жила же она без неё, проживёт и дальше, зачем же добивать несчастную девочку, которая такого натерпелась, что и в страшном сне не привидится. Но недолгим было счастье Лены, достаточно было одного звонка из Будапешта, чтобы Андрей умчался навсегда, бросив её за месяц до родов. Он не вернулся и после, когда на свет появился Стасик, не приехал на его первый день рождения, ни разу даже не звонил за все эти годы. Как она не свихнулась, одному богу известно. Однажды Лена поняла, что их фильм перестал служить для неё мостиком в прошлое, о котором она так тосковала, он начал её возбуждать, и ежевечерний просмотр, перед там как войти в свой любимый чат, стал ритуалом, без которого не появлялся нужный настрой.

Уже была позади прелюдия, и приближался её любимый эпизод. Лена сквозь полуприкрытые веки следила за каждым движением на экране, и едва касаясь пальцами своего тела, почти физически ощущая прикосновение к нему губ Андрея, как вдруг за стеной раздался страшный грохот и звон разбившегося стекла. Она вскочила с кровати, и накинув халат, выбежала в коридор. Дверь детской была заперта изнутри.

– Стас! Открывай! – крикнула она, но ответа не последовало.

Лена несколько раз стукнула в неё кулаком и подёргала ручку.

– Открывай немедленно! Что ты разбил!? – и снова тишина.

Она сделала пару шагов назад, и со всей силы толкнула дверь плечом. Защёлка с хрустом вылетела. На долю секунды Лена замешкалась, увидев лежащего на полу сына, но тут же рванулась к нему, упала на колени и обхватив голову Стаса руками, принялась зачем-то трясти её, словно этим можно было привести его в чувства, после чего начала, что есть силы, лупить его по щекам, пока тот не открыл глаза.