Е. Волкова - Невеста колдуна. Второй шанс. Вторая жизнь. И одна судьба на двоих

Но вот мужчина прекратил поцелуй и поднял голову. Я тут же потянулась следом, а когда не получила желаемого, открыла глаза и умоляюще посмотрела на Эдо.

– О, не смотри на меня так, Шанди. – с улыбкой сказал он, а потом, чуть склонившись, подхватил меня на руки. – Я готов взять тебя прямо здесь, но это полностью испортит мнение Исины о нашей семье. Подобного я просто не могу допустить…

С этими словами, он уложил меня на кровать и навис сверху, а до меня начало доходить смысл сказанного.

«Нашей семье»? Нашей? В смысле – моей и его? Или его и чьей-то ещё?

– Шанди… – Эдо провёл пальцами по моим губам, потом по подбородку, погладил шею и чуть надавил в ямку между ключицами. – Я могу вернуть тебе воспоминания. Я могу научить тебя снова слышать и говорить. Я…

Он вновь смотрел на меня с какой-то бесконечной нежностью.

– Я так скучал по тебе.

И я расплакалась.

Тело продолжало гореть от желания, а душа рвалась куда-то дальше, глубже. Я понимала слова мужчины, я понимала – я могу вспомнить что-то. Но были ещё и слова Рейна… Что же такого там произошло, что сам Древний признал необходимость моего ухода с Вигором?

Так вспомни же…

Эдо поцеловал меня в щёку, потом в другую, а потом вновь накрыл ртом мои губы и всё сгинуло в опаляющем желании. Но на этот раз было ещё ярче, чем когда мы стояли. Мужчина тронул мою ногу, и я сжала колени, но тут же развела их, что позволило ему лечь на меня.

Восхитительная тяжесть тела, едва не свела с ума. Я закинула ноги на поясницу мужчине и прижалась к нему как можно крепче.

Мешалось всё. Вся одежда, весь мир, даже собственное тело – всё мешало. И нужно было ещё больше.

И вот в таком состоянии, когда я услышала мягкий шёпот, мир вдруг разделился на «до» и «после», хотя значение имело только «сейчас».

– Согласись принять меня.

И этот шёпот наполнил меня, подарив ощущения ничуть не меньше, чем, если бы был физической лаской. А когда наполнил, так ещё и поднял куда-то, совсем высоко, а потом беспощадно сбросил вниз, где я утонула в водах эйфории.

Я с шумом втянула в себя обжигающий воздух и поморщилась – природа, будто решила побить свой собственный рекорд и показать всем, что – двух недельная жара – это ещё цветочки. Несмотря на то, что вчера весь день шёл проливной дождь, стоило солнцу подняться на небосвод, и земля сразу же потрескалась от сухости.

– Это уже не смешно, – пробормотала я, поднимаясь на ноги. – Видимо, нам всё же придётся, остановиться в одном из городов.

Сула фыркнула и ткнулась мордой мне в спину, когда я наклонилась чтобы собрать спальный мешок. Едва не нырнув вниз головой, я вцепилась в загривок кошки и всего лишь шлёпнулась на задницу.

– Плохая киса! – погрозила я пальцем, но Сула заурчала, после чего и вовсе завалила меня на спину и начала вылизывать шершавым языком лицо.

Сопротивляться было бесполезно, для начала, потому что Сула – северный леопард и весит почти четыреста килограмм, а во-вторых – упрямства ей не занимать, как, впрочем, и наглости.

И всё же, кошка никогда и ничего не делала просто так – вскоре мне стало заметно легче, особенно с учётом того, что Сула вычистила моё лицо и шею от пота и грязи.

– Ты закончила? – поинтересовалась я, когда животное, облизываясь, село рядом. – Тогда стоит поторопиться – через три часа солнце полностью поднимется и нам придётся туго.

Сула издала удивлённое ворчание и склонила большую голову набок, смотря на меня.

– Ну хорошо! – воскликнула я и взмахнула руками: – Мне придётся туго!

Широко зевнув, кошка и вовсе растянулась на земле, наблюдая за тем, как я собираю свои пожитки.

Свернув спальный мешок, я закрепила его ремешками, после чего принялась за другие вещи. Воды осталось мало, и это было ещё одним «за» за то чтобы остановиться в ближайшем городе.

Когда вещи были упакованы, Сула перевернулась на живот, позволяя мне закрепить всё у неё на спине. А когда я и с этим справилась, то запрыгнула на спину кошке и сжала пальцами мех на её шее.

Моё путешествие длилось уже двенадцать дней, и с каждым днём оно казалось всё более и более глупым. Фактически, я – сбежавшее финансовое обязательство. На практике – всё куда сложнее. Когда мне было десять, мама серьёзно заболела. Отец тратил все сбережения на то, чтобы спасти её, обращался к ведьмам и колдунам, шаманам и вудистам. Но, спустя три месяца ада, она скончалась, и я даже вздохнула с облегчением, ибо страдала она сильно.