Оксана Головина: Ловушка для Красной Шапочки

У неё просто не было времени плакать. Она сделает это потом. Сейчас предстояло собраться и спешить к аэропорту. Благо билет ей удалось заказать по телефону ещё по пути домой. Карина наспех покидала самые необходимые вещи в сумку и принялась искать документы, боясь забыть что-нибудь в спешке. Девушка надела простое светлое платье и балетки, не желая попросту убиться на каблуках, спеша повсюду.

Конец мая выдался тёплым, но не настолько, чтоб она не боялась замёрзнуть, особенно к вечеру. Карина схватила с вешалки любимый плащик, по привычке накидывая его почти воздушный, широкий капюшон. Она в последний раз оглядела свою квартиру и вернулась взглядом к голубой сумке у её ног. Косметику пришлось смыть ввиду того, что не было ровно никакой гарантии тому, что слёзы обиды не заставят тушь потечь. Карина поправила волосы, послушно спускавшиеся с её плеч гладким шёлком, и обречённо вздохнула.

Спустя пару часов, запыхавшись, злая как чёрт, она неслась по гладкому полу аэропорта, крепко держа пластиковую ручку дорожной сумки, которую катила за собой. Капюшон короткого ярко-вишнёвого плащика спал с золотистых волос, и Карина остановилась, сама не понимая зачем, пытаясь снова его накинуть. Видимо, нервы сдавали…

Стоило ей поправить одежду, как из руки вывались билеты. Теперь она присела, убирая падавшие на лицо пряди и принялась собирать документы. Девушка едва сдержала слёзы, которые вот-вот собирались обидными дорожками растечься по её щекам.

– Я богиня невезения…

Флоранс или просто бабушка Флора (за такое обращение бабуля могла и убить), жила в своём небольшом замечательном домике в северной части Парижа, в районе, примыкавшем к Булонскому лесу, который был особенно, по её мнению, хорош осенью. Но осень, с её дождями и отвратными промозглыми ветрами, Карина не любила. Лето – вот её пора и точка. Пожилая женщина, в прошлом довольно неплохая актриса, уже давно схоронила своего последнего мужа (пятого, кажись) который был на пару десятков лет старше её.

Роскошная женщина так и не смирилась с годами, беспощадно гнавшимися за нею, и проводила своё время довольно эксцентрично в компании таких же скучающих одиноких прохвостов. Очередным итогом подобного времяпрепровождения стал проигрыш в карты завещанного покойным дедом домика. Когда-нибудь он мог стать и её наследством, притом, что Карина всегда искренне желала бабуле долгих лет, так как та была её единственной, любимой, хоть и беспокойной семьёй.

Карина тяжело вздохнула. Даже если она продаст свой чудесный магазин и заложит собственную квартирку, вырученных средств не хватит, чтобы выкупить чёртов дом! Да и где прикажите ей жить?! А бесценное сокровище – цветочный магазинчик, приносящий неплохой заработок и с два десятка богатеев – постоянных клиентов? Это мечта всей её жизни и она слишком долго её лелеяла, эту самую мечту, чтоб так легко с ней расстаться. От гнева и обиды девушка в бессильной ярости топнула ногой и вдруг услышала, как щёлкнула камера фотоаппарата. Карина оглянулась, но никого не заметила.

– Что за ерунда?

Может ей просто показалось? Да мало ли, кто тут кого фотографировать мог? Не думаешь ли ты, Васнецова, что за тобой папарацци бегают? А может и померещилось. Народ спешил, сновал туда-сюда, и никому на целом свете не было дела ни до неё, ни до её беды. Карина покрепче стиснула в напряжённых пальцах документы и поспешила вперёд, боясь опоздать на регистрацию.

Она так и не заметила полноватого мужчину, который воровато прятал свою профессиональную камеру под расстёгнутой курткой. Он отвернулся от толпы, издалека наблюдая за своей целью. Затем прикрылся от шума зала аэропорта ладонью и жарко заговорил по мобильнику. Мужчина ещё раз сощурился, скользя взглядом по фигуре девушки в вишнёвом плащике и, довольно ухмыляясь, продолжил обсуждать её действия с неизвестным собеседником.

Карина отдала сотруднице авиакомпании свой паспорт и визу. Девушка в светлой аккуратной форме, улыбаясь, попросила поставить на весы сумку, чтобы её взвесили. Васнецова сняла свой капюшон, ожидая, пока к её вещам приклеят багажную бирку и увезут в багажное отделение.

Позже, садясь на удобное место в салоне самолёта, как она любила – у окна, Карина ощущала себя как нельзя отвратительно. Девушка закрыла глаза, надеясь подремать немного и привести мысли в порядок. При этом не отпускало чувство, что она под постоянным наблюдением. Как же неприятно. Но в её положении мания преследования – нормальное дело, подумалось Карине.