Наталья Будянская - Мой нелучший друг

Сашка пытался поговорить, волновался, заезжал за мной в те клубы, где я выступала. Но я нарочно вела себя дерзко, позволяя поклонникам дотрагиваться до звездного тела, хотя подобных вольностей раньше терпеть не могла. Саша нервничал, изводил расспросами, демонстративно молчал, в общем, перепробовал все тактики налаживания прежних отношений. Ничего не помогало. В меня как бес вселился! Я вела себя просто отвратительно. Дразнила, но ничего не говорила. Однажды разыграла целый спектакль. Правду говорят, когда женщине плюют в душу, она метит в самое сердце. Мстит, не разбирая методов и не задумываясь о последствиях.

После двухнедельного карантина позвонила Сашке сама:

– Родной мой, я хочу тебя видеть.

Бархатный голос, льющийся из трубки, казалось, способен растопить платиновый корпус телефона.

– С чего бы это? – настороженно спросил Сашка.

– Соскучилась.

– Уже еду, – коротко ответил и отключился.

Сашка приехал через час. Не знаю, сколько там от моего дома до его работы, не замеряла никогда. Но за это время я успела перегореть. Азарт поутих, осталась сухая холодная месть. Он протянул букет, я скептически посмотрела на цветы.

– Это что за веник?

– Цветы, – пожал плечами Сашка.

Стоит в прихожей, ждет, когда приглашу войти. Но это и его квартира в некотором роде, он здесь живет. В шкафу его вещи, а на полке в ванной зубная щетка и бритва.

Почему ведет себя, как нашкодивший пес? Почему не заходит? Может, его мучает совесть? Может, он приехал не с работы, а от той блондинки?

– Ладно, проходи.

Делаю вид, что не ждала его вовсе, и не я ему звонила.

– Кофе? Чай?

– Я тебя хочу.

Смотрит удивленно. Я тоже закатываю от удивления глаза.

Он начинает смущаться и нервничать. Да, дорогой, это любимая женская игра. Позвала – передумала, захотела – перегорела. Мысли об измене пронзили мозг, нервы сковали тело. Мне хотелось вцепиться ему в горло и с силой выдавить признание. Есть она или нет, эта блондинка с фото? А пока я не решу этот вопрос, можешь рассчитывать только на совместный кофе.

Сашка замечает на тумбе в прихожей чужие мужские перчатки. Я вижу, как он меняется в лице. Кровь стынет в жилах, злится. И мне это нравится. Я их специально туда подложила. Купила вчера случайно вязаные мужские перчатки из коричневой пряжи. Не нужны они мне, просто пожалела бабульку. Сидит такая одинокая в подземном переходе, свой хэнд-мэйд продает. Думала сразу выкинуть, но вдруг пришла такая чудесная мысль позлить Сашку. Пусть помучается, ощутит себя в моей шкуре.

У него не получается контролировать нервное напряжение, он начинает повышать голос. Я спокойна, как Анжелика де Пейрак перед Людовиком.

– Это что такое?!

Он тычет пальцем на перчатки.

– Ты чего? Это просто мужские перчатки, – улыбаюсь в ответ.

– Чьи они?

– Саш, у тебя со слухом проблемы? Я ведь говорю – мужские. Значит, принадлежат мужчине.

– Какому мужчине, я тебя спрашиваю?

– Моя личная жизнь тебя не касается, – лукаво подмигиваю я.

– Ты моя женщина! У тебя не может быть личной жизни!

– Да?

Мы с вызовом смотрим друг другу в глаза.

– Ты взял меня в аренду? Купил?

– Что ты начинаешь… – он злится.

– Я? Я начинаю?

Он устало вздыхает, скидывает электрическое напряжение. Сдается первый.

– Вика, такое чувство, что ты меня не ждала и это не ты мне звонила.

– И ждала, и звонила.

– Тогда к чему этот фарс?

– Какой?

Опять искреннее, ненаигранное удивление. Я, оказывается, еще та актриса.

– Чужие перчатки в твоей квартире. Это специально, чтобы я увидел и начал ревновать?

– А ты ревнуешь?

– Ты не ответила.

– Ты тоже.

– Да! Черт возьми, да!

– Да! – передразниваю его тон. – Да, чужие.

Он сжимает меня в объятиях, готовый задушить собственными руками.

– Сантехника вызывала, кран чинил. Наверное, забыл свое барахло.

Хватка слабеет, он переводит дух. Мне становится страшно. Еще немного, и эмоции взяли бы верх. Что тогда? Он бы смог меня убить? А я бы смогла? За измену, например?

– Почему не сказала сразу?

Его голос охрип от пережитого напряжения.

– Вместо «привет»?

– Почему мне не сказала о своих проблемах?

– А я давно тебе не говорю о своих проблемах, ты не заметил.

Отстраняюсь и иду на кухню, включаю чайник, нарезаю сыр, распечатываю пастилу. Он смотрит на все мои действия и уже не знает, чего ждать дальше.

– Ты для этого меня позвала? – неуверенно спрашивает он.

– Ну да, – ехидно улыбаюсь, – выпить чаю.