Наталья Будянская - Мой нелучший друг

Мы вновь стали посещать театральные премьеры, фотовыставки, картинные галереи. Женьку назначили директором нового филиала какого-то американского банка. Он в совершенстве владел английским, кого назначать на эту высокую должность, как не его? Я радовалась за друга и в знак уважения и гордости за его достижения стала заезжать к нему в офис, чем приводила в ступор всех работников.

Иногда мы вместе обедали и ужинали. И Женька рассказывал мне всякие смешные истории из жизни русско-американского офиса.

– Наш охранник Коля от тебя без ума.

Женька комично передразнивал выражение лица бедного парня.

– Не смешно!

Я давилась от смеха и жевала пиццу. Сделав глоток ароматного зеленого чая с жасмином, промокнула рот салфеткой и уточнила:

– Только Коля? Я думала, весь твой коллектив тоже.

– Ага, и клиенты, и инкассаторы, – улыбался во весь рот Женька.

Я снова чувствовала себя счастливой. Но какой-то неполноценной счастливой женщиной. Я не могла отключить мозги и не думать о Сашке.

Он выехал из квартиры неделю назад. Собрал свои вещи, оставив мне все, что так сказать, вместе нажили, грустно-грустно на меня посмотрел и ушел. Больше я его не видела.

Проклятая память, как непрерывный сеанс иглоукалывания, терзала меня и днем, и ночью. Особенно невыносимо становилось ночью. Я возвращалась домой, прощалась с Женькой у порога, заходила в темную квартиру, включала свет и понимала, что никто меня не ждет. Расстилала постель, устало припадала к подушке и неизменно заливалась слезами. Не важно, что еще полчаса назад мне было хорошо. Мне было весело, чудесно. Но это там. А здесь, внутри, мне было холодно, одиноко и страшно.

Я чувствовала себя древней старухой, хотя мне было немногим за тридцать. Я чувствовала себя покинутой на произвол, выброшенной на мусорку, хотя моя популярность, наоборот, набирала обороты. Я готова была умолять Сашку вернуться, но его телефон отвечал неизменное: «Абонент недоступен…» Это говорило о том, что он сменил номер. Или о том, что не желает меня видеть. Никогда. Если человек идет на такой ответственный шаг по смене номера, по которому его могут всегда найти друзья и родственники, коллеги и партнеры по бизнесу, значит, он не хочет возвращаться в прошлую жизнь. Ни за что!

Это случилось после солидной пьянки по случаю выхода моего нового альбома. Леонид Васильевич – продюсер, ставший моим крестным отцом в отечественном шоу-бизнесе, организовал масштабную рекламную кампанию. По заведенному порядку мне положено было явиться в сопровождении мужчины. Естественно, я пришла с Женькой. Лучшей кандидатуры для этой роли не найти. Глядя правде в глаза, можно утверждать, что мой Сашка по внешней солидности Женьке проигрывал. Друг одевался элегантно, был всегда рассудительный, сдержанный и красивый. Как дорогая ваза. Или баснословно ценная картина. За него не стыдно в обществе, он способен поддержать любую беседу.

Я была уверена, что Женька сразу согласится, ведь он любит покрасоваться, завести полезные знакомства и понежиться в завистливых взглядах. Но он вдруг проявил твердость характера. И заявил, что у него на этот вечер другие планы.

– Женюшечка, добрейшей души человечек, пойдешь со мной на презентацию? – канючила я.

– И как ты меня представишь? – холодно спрашивал Женька.

– Гм-м-м… Наверное, Евгений Александрович.

– Викторович, дурында!

Мы рассмеялись. Он согласился быстро.

На презентации мы тоже хорошо повеселились.

Я напилась. Не скрою, мне хотелось напиться. Дорогие напитки лились рекой. Как добрались домой, не помню.

Он меня поцеловал. Впервые за столько лет Женька позволил себе это сделать.

Сделать первый шаг.

Абу-Даби

– Смирнова Виктория Сергеевна?

– Я.

Мои настоящие имя и фамилию знали немногие. Родители, школьные друзья, учителя, продюсер, Женька, Сашка, Маринка, Юлька. Да и все, пожалуй.

– Следуйте за мной.

Гулко шагая по коридорам отеля, я куталась в махровый халатик и дрожала от холода. События того страшного дня не отпускали. Каждое утро меня вытаскивал с постели стук в дверь и очередной допрос. «Разговор», – поправляли они и утверждали, что это все в моих интересах.

В кабинете, помимо следователя, сидело еще несколько человек. Я села на стул и приготовилась к самому худшему.

– Смирнова Виктория Сергеевна?

– Я.

– Вы свободны.

Я ухватилась двумя руками за край стола, чтобы удержаться на стуле.

– Приносим свои извинения, – добавил мужчина с бородой.