Наташа Шторм - Неспящая во льдах

Мои родители никогда не скрывали тот факт, что я была приёмышем. Но объяснить, как глубоко под землёй мог оказаться десятилетний ребёнок, они не могли. А сейчас, двадцать лет спустя, смутные видения стали сами вторгаться в мою голову, словно давая подсказки. Я сопротивлялась изо всех сил, зная, что разгадка будет страшной. И этого я могу не пережить.

Я открыла глаза, когда за окном стемнело. Дождь закончился, небо прояснилось. В окно светила полная луна, словно огромный фонарь, наполняя комнату мягким желтоватым светом. Я встала, чтобы задёрнуть шторы, и тут в углу, в кресле, увидела мужчину. Открыв рот, я стояла перед ним, даже не замечая того, что моя нагота ничем не прикрыта. Поправив на носу очки, которые всегда надевала по инерции, вставая с кровати, я прищурилась. Нет, такого просто не могло быть. Огромный, с широкими плечами и фантастическими бицепсами, он вальяжно развалился в моём плетёном кресле, закинув ногу на ногу. Элегантная тёмная рубашка, явно сшитая на заказ, едва не трещала по швам, плотно обтягивая атлетическое тело. Кожаная куртка валялась на полу. Начищенные до блеска ботинки убедили меня окончательно, что мужчина явился в мои сновидения, покинув страницы любимой книги, ведь обувь реального человека должна быть грязной, соответственно погоде. В незнакомце было собрано всё то, что мне так нравилось: и тёмные волосы до плеч, и тонкие аристократические черты лица, слишком правильные для простого смертного, и блеск бездонных чёрных глаз, которые затягивали, словно омут. Мужчина тоже рассматривал меня, улыбаясь уголками тонких красиво очерченных губ.

– Я бы попросила тебя уйти, будь ты реальным, ― пробурчала я, подходя к окну, и, задёргивая шторы. ― Но, раз ты только плод моего воображения, вызванный сверх дозой обезболивающего, можешь остаться.

Я повернулась, думая, что видение пропало, но оно даже не пошевелилось. Завернувшись в одеяло, я уселась на кровать напротив него.

– Ну, чего молчишь? Говори, раз пришёл. Со своей стороны могу заверить, что ты лучший из моих кошмаров за последнее десятилетие. Я буду звать тебя принц, если ты не против. Договорились?

– Как пожелаешь. Но разве ты не хочешь узнать моего настоящего имени?

– Зачем? Скоро рассвет. Я проснусь, а ты исчезнешь навсегда. Но сейчас мы должны как-то скоротать время. Думаю, лучше это сделать за приятной беседой. Я бы предложила тебе коньяк, но, думаю, кошмары не употребляют спиртное.

Мужчина улыбнулся ещё шире. Он щёлкнул пальцем, и прикроватный ночник издал слабое свечение.

– О чём ты хочешь поговорить, Спящая Красавица?

– Красавица? Хорошее начало. Мне это нравится. Продолжай.

– У меня сложилось такое впечатление, что тебя никто никогда так не называл.

Я хохотнула.

– Спящей нет, красавицей да, миллионы раз, но я никому не верю кроме зеркала, оно не врёт, и я слишком хорошо изучила своё отражение.

– И?

– Оно меня не вдохновляет. Посмотри внимательно, принц, что во мне хорошего?

Я поднялась на кровати в полный рост и скинула одеяло.

– Мне тридцать, и у меня есть целлюлит.

– Где? ― мужчина привстал.

Я повернулась к нему спиной, чтобы пришелец в мой сон смог лучше разглядеть все мои недостатки.

– Вот тут, на попе и на бёдрах. Видишь? А ещё вот эта самая попа, ― я легонько шлёпнула себя рукой, ― так поправилась, что сегодня утром на мне треснула форменная юбка. Теперь грудь. ― Я сделала разворот на сто восемьдесят градусов.

– А с ней-то, что не так?

– Ты издеваешься? Она теряет былую форму не по дням, а по часам, так что скоро придётся делать пластику.

Глаза незнакомца округлились.

– Хочешь сказать, что какой-то мужчина будет трогать тебя там, а потом кромсать ножом? ― он подошёл ближе и положил на полушария свои огромные ладони. ― Не смей даже думать об этом. Они прекрасны.

Я проглотила ком в горле.

– А лицо? Я заметила морщинки у глаз.

Мужчина притянул меня к себе за талию и провёл большим пальцем по моей щеке.

– Я не вижу ни одной.

Он шептал это так близко, что кожей я ощущала тепло его дыхания, а потом почувствовала губы на своей шее. Боже! Это было очень приятно. Всё именно так, как описывалось в моих любимых романах.

– Мне жаль, что ты даже не осознаёшь, как прекрасна, как удивительно хороша. Жаль, у меня мало времени, иначе я смог бы доказать тебе это.

Я обняла атлета за плечи. С ума сойти! Мне было трудно представить, что сновидения могут быть такими реальными, что они способны нести не только кошмары, но и неописуемое блаженство. Зачем жеманничать и стесняться, если завтра утром я проснусь, и моя реальность настигнет меня очередной чредой невезений. Приказав себе наслаждаться, я принялась расстёгивать пуговицы на тёмной шёлковой рубашке. Кажется, моему принцу это пришлось по душе. Его дыхание участилось, и он просто рванул на себе воротник, скинув на пол безнадёжно испорченную вещь. Боже! Я никогда не видела такой мускулатуры. Если бы не сон, я бежало бы от этой груды мышц куда подальше, хотя, чего там говорить, наяву этот дивный экземпляр никогда бы и сам не приблизился ко мне. Я прогнала все мысли и сосредоточилась на ощущениях. Несмотря на всю свою силу, мой гость не собирался дробить мне кости. Он был удивительно нежным и ловким. Аккуратно уложив меня на кровать, он вытянулся рядом и стал покрывать нежными поцелуями моё лицо, не выпуская из рук грудь. Я провела пальцами сквозь его мягкие шелковистые пряди и опустила руки на плечи. Моему принцу понравилось целовать меня. Я слышала, как стучит его сердце, ускоряясь с каждой минутой. Моё же едва поспевало за ним. Его поцелуи становились более жёсткими и неистовыми. Он разжигал во мне страсть, которой я никогда не испытывала раньше. Он что-то бормотал, но я не могла расслышать ни единого слова. Скоро утро, времени до пробуждения оставалось всё меньше, а я мечтала рассмотреть загадочного незнакомца во всех деталях. Поэтому я немного отстранилась и перевернула его на спину, оказавшись сверху. Принц охнул, видимо он тоже не ожидал от меня такой силы. Откуда она взялась? Не важно. Это же сон! Теперь уже я принялась ласкать его губами, спускаясь всё ниже, ощущая тот самый запах, опасности, моря, луговых трав и туманов. Когда я приблизилась к предмету моего особого интереса, он уже был в полной боевой готовности.