Татьяна Милях - Пылающая гора. Часть 1

Правда отец, так и не дождавшись сына, взялся обучать дочь фехтованию. А позже к этому безобразию, по мнению матушки, подключился и дядюшка Пьер. Мужчина был старым воякой, из дворян низшего сословия и очень дальним родственником семьи де Форсс. Он ходил когда-то в военные походы с мужем герцогини и о его доблести рассказывали легенды! Когда семья совсем разорилась, Пьер не отправился искать другого господина, а так и остался в семье, и все давно считали мужчину своим, и кроме как «дядюшка» Шарлотта к нему не обращалась. И дядюшка совместно с отцом взялся обучать девочку.

Как могла мать противостоять двоим воинственно настроенным мужчинам? В результате, юная герцогиня сделалась великолепной наездницей, прекрасно фехтовала, умела стрелять из мушкета, и даже из лука, хотя это оружие уже не применялось среди знати. А сумасбродный дядюшка Пьер, ещё обучил девочку метать ножи, и что уж совсем выводило из себя её бедную матушку – рукопашному бою. Как бранилась она, когда дочь прибегала в ссадинах и синяках! Сколько пыталась вразумить своих безрассудных мужчин не превращать юную леди в сорванца! Всё казалось тщетным! Когда Шарлотте исполнилось двенадцать, мать на радость мужу и бабушке забеременела. Все надеялись на рождение мальчика и ожидали наследника. Родился, в самом деле мальчик, но вскоре умер, умерла и мать Шарлоты, роды оказались слишком тяжёлыми и это стало огромным ударом для семьи.

После похорон, бабушка с отцом решили отправить Шарлотту в монастырь для дальнейшего обучения. Девочка росла и согласно статусу, ей необходимо получить хорошее образование. Герцогиня лично ездила в Париж ко двору и, встретившись с королем добилась оплаты полного пансиона за счёт казны, в результате внучку приняли в лучший пансионат при монастыре. Там Шарлота и подружилась с Луизой.

Через два года новое горе постигло семью – умер отец. В поместье, среди крестьян, началась страшная болезнь, и герцог выезжал в деревни, оказывая помощь нуждающимся, в результате заразился сам, и не смог справиться с недугом. Старая герцогиня тяжело вздохнула, – «Боже, никому не пожелаю потерять сына, да ещё единственного сына», – с болью в сердце подумала она. Анна страшно переживала свою утрату и только мысль, о внучке, заставляли держаться женщину за жизнь на земле, когда как многие её подруги уже отправились в мир иной. Бабушка понимала – без неё Шарлотта останется совсем одна.

Дама подняла глаза и посмотрела на девочек. Она только так и называла их, хотя это были вполне взрослые девушки, причём Луиза де Круа, теперь по мужу графиня де Боргане, даже успела произвести на свет прекрасное дитя, с которым подруги сейчас и играли. Луиза нравилась герцогине, она видела в ней очень милую девушку. Правда её отца и тем более брата Анна д Амбуаз не жаловала.

Герцогиня вновь взглянула на подружек и улыбнулась. Они были одного возраста, но абсолютно не похожие. Луиза просто ангел – белокурые вьющиеся волосы, голубые чистые глаза и лучезарная улыбка. Вся словно солнышко. Похоже, она никогда не ведала ни каких забот, и это было действительно так. Выражение печали крайне редко омрачало её улыбчивое личико, даже когда девушка хмурила бровки, изображая, что сердиться, добрые глаза выдавали её. Казалось, Луиза может щебетать без умолку, вечно, и напоминала собой райскую птичку, которая не в состоянии усидеть на месте, всё время порхает и поёт звонкие песенки.

Шарлота восхищала по-другому. Тёмные густые блестящие волосы контрастировали со светлой бархатистой кожей. Тонкие брови, и тёмные длинные ресницы обрамляли огромные выразительные глаза, в глубине которых казалось можно утонуть. Девушка не понимала, какого они у неё цвета, не то светло карие, не то зелёные. Глаза цвета тёмного малахита. Сама она говорила – болотные, и не считала себя красавицей, а эталоном красоты для неё являлась Луиза. Она всегда восхищалась подругой и искренне любила её, впрочем, та отвечала ей тем же.

Шарлота росла мечтательной девочкой, могла, застыв на месте любоваться красотой облаков, переливами захода Солнца, а наблюдая полёт стрекозы, затаится в траве и выставив пальчик, ожидать, когда насекомое на него сядет. И если такое случалось, радость переполняла сердце фантазёрки. Она представляла, что это не стрекоза, а маленький эльф, а когда «эльф» снова взлетал, девочка радостно неслась вдоль реки, подпрыгивая и широко размахивая руками, уверенная, что это хороший знак и всё у неё сложится просто замечательно. В то же время, Шарлотта с детства, не могла терпеть никакой несправедливости, и отважно бросалась в бой, если считала, что кого-то незаслуженно обидели. Когда девочка скакала верхом, то представляла себя отважной амазонкой, рассказами, о которых с пелёнок увлекала её бабушка. Занимаясь фехтованием, стрельбой или метанием кинжала, она придумывала воображаемого противника, которого ей необходимо обязательно победить. То она сражалась с драконом, и спасала от него слабую принцессу, то разбойник напал на безоружного крестьянина, то она защищала раненого рыцаря, которого собираются съесть дикие звери. А порой Шарлотта сражалась со страшным графом, из крестьянских сказок, и протыкая шпагой его воображаемое черное сердце, думала, – он теперь никогда, не сможет обидеть ни одну беззащитную девушку. Может поэтому девочка просто восхищала отца и дядюшку Пьера, своими способностями, к «мужским искусствам», как говорила её матушка.