Наталья Долбенко - Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции

Я машинально покрутила ложечкой по пенке и опустила ее на дно. Пусть стоит. Выпить всегда успеешь: разговор долгий.

Делая непринужденный и в то же время спокойно-дружественный вид, без наглости, назойливости и хамства, Константин откашлялся и, тоже пошивыряв ложечкой по дну стакана, обратился ко мне:

– Я уже говорил вам вчера по телефону. И сейчас повторюсь, что, собственно, и побудило меня пригласить вас на встречу.

Я внимательно слушала, хотя и наперед знала, что он скажет.

– Я режиссер. Может не такой маститый, как, к примеру, Михалков, но пока сгодится, – широко улыбнулся. – И я часто подумывал снять какой-нибудь, можно и незамысловатый фильм, но про Индию или что-то с ней связанное. Читал Киплинга. Отлично. Но не то. Зарубежные авторы – это тоже по бюджету потянет только какой-нибудь Пикчер-бразерс. Мы пока еще начинающая кинокомпания и шажки наши несмелые, шатающиеся. Похожи на ребенка в ползунках. (При этом я посмотрела на него с любопытством: по речи видно, что перед тобой интеллигент, творческий человек.) И я все никак не мог найти тему. Надо, чтобы сюжет был про Индию и одновременно связано с родным российским человеком. То, что нам и ближе. Чужие Доны Карлосы и заламывающие руки Доньи Домингос нам всем изрядно прескучили. Хотя я ничего не имею против. И не говорю о сериалах. Возможно это обычный фильм часа на полтора. Если нет, то от силы серий на три-пять. Не больше. Длиннее – это уже мутатень, извиняюсь за выражение. Так, я ищу золотую середину. И в этом поиске очень надеюсь на вас.

Он кивнул и снова располагающе улыбнулся. Интересно, он проходимец или говорит искренне. Недоверие к людям заложилось у меня в глубоком детстве и потому иной раз начинаю подозревать некоторых даже в таких вещах, какие разве что и существуют в только что названных южных сериалах.

– Вы, как я вижу, человек скромный, Наталья, и сами вряд ли бы решились написать сценарий и сунуть его таким, как я. Но на вашей стороне счастливый случай, вам улыбается Фортуна. И мне, думаю, тоже, – он осторожно отхлебнул горячий глоток и мельком глянул в окно, где подрались из-за свободного места воробьи, – я услышал о вашей истории от нашей общей знакомой Хадичи. Она работает у меня няней. Присматривает за двухлетним сынишкой. Он у меня такой хулиган и любопытный, как его папа. Все норовит узнать. Карапуз, – и он смешно надул щеки, показывая, как должен выглядеть его ребенок.

– Да, она говорила мне, что иногда работает гувернанткой. У нее высшее педагогическое образование. Историк. Но в Дагестане нет работы, потому она и приехала в Москву.

– Именно. Мне ее порекомендовали. Она честная. Исполнительная. И мой Антошка – так зовут сынишку – ее любит. От других плакал. Даже орал. А она появилась и он безо всякого потянулся к ней на руки. Но я отвлекаюсь. Просто, когда речь заходит о сыне, я как любой счастливый родитель, думаю о нем.

– Да, конечно, – поддержала я разговор.

– Как —то я спросил ее (она же увлекается индийской культурой), не могла бы она мне подсказать тему для моего фильма. И желательно, не надуманную. Тогда она мне и рассказала о вас, что с вами случилось. Я так сильно впечатлился, что сразу попросил у нее ваш номер и позвонил. И вот мы встретились. Вы, надеюсь, не против поделиться со мной и с миром своей историей?

Я смущенно улыбнулась: так уж и с целым миром? Хотя был момент, там в Индии, когда я именно об этом и подумала, решительно, без стеснения.

– Если вам не скучно…

– Мне уже было не скучно послушать об этом с чужих слов. А когда говорит сам очевидец. Для меня большая честь оказаться в вашем распоряжении хоть на час, хоть больше, – я снова улыбнулась, переводя взгляд с Константина на шумно спорящих птиц, – если проголодаемся, закажем чего-нибудь посущественней.

Я согласилась. Немного поерзгала на жестковатом стуле. Все-таки нелегко исповедоваться. Душу раскрывать. Но если так угодно небу, может, это станет кому-то поучением или в себе поможет разобраться. Человек так часто принижает себя, что перестает замечать все лучшее и гасит в себе еле тлеющую искорку божественного.

– С чего бы начать? История такая рассыпанная. Около трех месяцев. Но по сути две недели и три дня, – я усмехнулась, но уже своим далеким воспоминаниям.

***

Самолет попрыгал кенгуру на взлетной полосе. Сорвался с места и ракетой взмыл вверх. Дух перехватило от восторга. Это поистине самый лучший атракцион в мире. Когда отстегнули ремни безопасности, я схватила руку своего работодателя Виджендры Винаяка и поблагодарила: