Владимир Андреев - Родной ребенок. Такие разные братья

— Не говори глупостей, — замахал на него руками Апу. Я как твой старший брат запрещаю тебе и думать о продаже мастерской. Адвоката мне даст государство, а тебе придется одному заботиться о трех женщинах, которых я на тебя оставляю.

Он решился, наконец, и подошел к матери, все это время молчавшей, не сводя с сына полного отчаяния взгляда.

— Мама, мама! — пробормотал он, кусая губы, чтобы не плакать. — Как я виноват перед тобой! И как мне вымолить прощение? Что мне сделать, чтоб ты поверила, что я не такое уж низкое, жестокое, грубое существо! И это неправда, что у меня в душе совсем нет веры, — она вернется в нее, я знаю, я очищу душу так, что боги вновь примут меня в число своих детей. Я обещаю тебе, что сделаю это, чего бы мне ни стоило!

— Ты не можешь быть виноват передо мной — ты мой сын, Апу, — сказала Кавери, гладя его лицо дрожащими пальцами. — Иди и сделай то, о чем говорил сейчас. И если для этого моему сыну нужно пройти через тюрьму что ж, я согласна.

Кавери прижала его напоследок к себе и тут же оттолкнула едва заметным движением, опасаясь, что еще минута — и у нее не хватит сил расстаться с ним. Апу послушно отступил, поняв причину, и пошел к машине.

— Я оставляю тебя не одну, ведь правда? — проговорил он, обернувшись у самой двери и мучительно стараясь улыбнуться. — С тобой твой сын, твой Радж, да?

— Да, — твердо сказала мать. — Со мной мой сын Радж, и Нирмала, и Джанеки. И ты со мной, мой мальчик, и так будет всегда, пока я жива.

Апу посмотрел на нее прощальным взглядом и уже собирался сесть в машину, когда к нему жалобно скуля, бросились болонки и принялись тереться о его ноги. Он погладил их по шелковой шерстке и знаком приказал вернуться в дом, а попугаю, тут же слетевшему на его плечо, что-то неслышно зашептал.

— Радж, подойди-ка, — позвал он брата.

Тот осторожно отстранил от себя мать, поручая ее Джанеки, и поспешил к Апу.

— Он будет жить с тобой, он обещал мне, — сказал тот, передавая ему загрустившую птицу.

Радж подставил ладонь, и попугай, печально вздохнув, уселся на нее.

Апу поднял руку на прощанье и забрался в машину. Из нее высунулся инспектор Рабан, который тоже захотел попрощаться со своими новыми знакомыми. Наконец автомобиль тронулся и, поднимая тучи пыли, медленно поехал по двору.

— Апу! Апу! — жалобно захныкал попугай, окончательно понявший теперь, что его хозяин покидает его.

— Научи его говорить «Радж!» — прокричал Апу из уже отъехавшей машины.

— Нет, — ответил брат. — Он будет ждать тебя, Апу. Так же, как и мы…

Но Апу этого уже не слышал.

Литературная версия Владимира Андреева.

Литературная версия Владимира Яцкевича.