Бонни Пега - Только ты

Кейтлин опустила глаза и, хотя она ожидала этого, замигала, увидав характерные пятна крапивницы, покрывшие всю ее левую руку. Она так внимательно слушала Макса, что не заметила, когда начался зуд.

– О, ничего особенного. Просто крапивница. – Она безуспешно попыталась освободить от его хватки свою руку.

– Просто крапивница? Выглядит ужасно. У вас нет ничего, чем это можно помазать?

– У меня в сумочке есть какой-то крем. Я сейчас принесу его и…

Не отпуская ее, Макс сдернул ремень ее сумки со спинки стула. Он бросил ее на стол и бесцеремонно вытряхнул содержимое, выбрав из него тюбик лечебного крема. Он выпустил ее руку ровно на столько, сколько потребовалось ему, чтобы отвинтить крышку тюбика и выдавить щедрую порцию содержимого себе на ладонь. Схватив ее снова за руку, он начал намазывать крем длинными плавными движениями.

– Я сама намажу, – быстро сказала Кейтлин, но он не обратил на нее внимания и продолжал втирать крем. Кожу ее покалывало в тех местах, где он к ней прикасался, а левую руку и кисть охватила странная слабость. Казалось, дыхание замерло в ее горле. В сущности, она не смогла нормально вздохнуть до тех пор, пока Макс не отпустил ее руку.

Она только успела вдохнуть воздуха, как дыхание ее опять перехватило, когда Макс взял другую ее руку в свои и начал нежно втирать крем. Привычная паника, которая обычно охватывала ее при близком контакте, подняла свою безобразную голову, но стихла благодаря его поглаживаниям, почти завораживающе ритмичным.

Так приятно, так естественно было прикасаться к ней, думал Макс, как в тумане лаская ее руки своими ладонями. И знала она об этом или нет, но эта женщина нуждалась в том, чтобы к ней прикасались часто. Но только так, как нужно, и чтобы это был тот мужчина, что нужно. И этим мужчиной был он.

Шокированный тем, что пришло ему в голову, он резко выпустил ее руку.

– Я, э-э… лучше выйду на улицу и погуляю несколько минут. Там, наверное, прохладнее, чем здесь.

Да, во всех отношениях, подумала Кейтлин, с отсутствующим видом проводя пальцами по руке, которую он только что ласкал. Нет, поправилась она, он втирал противоаллергический крем. Если его прикосновения были непривычно приятными, то только потому, что крем был таким прохладным и успокаивающим. Решительно кивнув, Кейтлин повернулась и подняла телефонную трубку, которую теперь легко было отыскать на расчищенном столе.

Когда Макс снова вошел в контору, он застал ее за обсуждением подробностей поставок. Их взгляды встретились, и она запнулась посреди предложения, но потом сделала усилие и снова собрала разбегающиеся мысли.

– Гм, прошу прощения, Лютер, не могли бы вы еще раз повторить цену?

Она поспешно нацарапала что-то на листке бумаги.

– Ну, хорошо, спасибо, и если вам попадется «Salix alba», позвоните мне… Нет, мне не нужна «Salix пурпурная»… мой покупатель не хочет пурпурную… С этим нужно смириться, Лютер, в нашем деле мы даем покупателю то, что он желает, а он желает «альбу»… Еще раз спасибо.

– Могу ли я узнать, что такое «Salix alba»?

Она сделала попытку не встретиться с ним глазами.

– Это кора ивы. Белой ивы, если быть точной. Она используется в медицинских целях.

– Для чего? – голос Макса звучал скептически.

– Как болеутоляющее.

– Почему бы не принять аспирин? – рассудительно заметил Макс.

– Кора ивы содержит салицил, который превращается в салициловую кислоту в организме. Салициловая кислота – это основной компонент аспирина.

– Тогда почему бы не принять аспирин? – повторил Макс.

– Потому что, – терпеливо объяснила Кейтлин, – некоторые люди не хотят, чтобы искусственно приготовленные химикаты накапливались в их организме.

– И вы принимаете именно это, когда у вас болит голова?

– Нет. – Улыбнувшись, Кейтлин, наконец, посмотрела на него. – Я принимаю аспирин.

Макс широко улыбнулся в ответ, затем стал серьезным и пробормотал:

– Знаете, а вы очень красивая, когда улыбаетесь. – Он протянул к ней руку и провел по щеке.

Улыбка Кейтлин стала неуверенной, потом и совсем исчезла под его пристальным взглядом. Не рассуждая, она прижалась щекой к его ладони и провела языком по губам, не отрывая взгляда от его глаз. Такие голубые, подумала она. Как яичко малиновки, как барвинок… Она потеряла нить размышлений, увидев выражение его глаз. Он намеревался поцеловать ее. Он наклонил голову набок, ладонью обхватил ее щеку и большим пальцем провел по нижней губе.

Она почувствовала, как налились ее груди, мурашки пробежали под их кожей, и странная теплота залила низ живота. Безмолвно она ждала, завороженная неожиданным пламенем, которое вспыхнуло в его взгляде. Но когда он наклонил к ней голову, старый, знакомый демон, с которым она жила семь лет, проснулся в ее голове. Его темная тень заслонила все, кроме страха, который всегда обитал поблизости.