Анастасия Савицкая: Неприкосновенное сердце

— Адам, я не знаю, что ты надумал себе, но я против.

— Ди...

— Нет, — перебила я его. — У нас три дочери, и я не хочу больше переживать, что в один день один из нашей семьи может не вернуться.

— Донна, Донна, — прижал он меня к себе, целуя мои щеки и губы. — Твои привычки — мои. Я слушаю тебя, потому что твои слова важны, Донна. Они важны для каждого нерва в моем теле. И я люблю говорить о тебе по причине того, что лишь в эти моменты мои глаза действительно выражают чувства.

Я улыбнулась и легко дотронулась своими губами к губам Адама.

— А теперь уходи, и увидимся завтра у алтаря, Адам Майколсон.

«Время невозможно остановить, но ради любви оно иногда замирает». Перл С. Бах.

========== Эпилог ==========

— Тебя это украшает, Эм, — взяла я на руки Джозефа.

— Что?

— Твои сыновья. Они украшают тебя и твое сердце.

Ты больше никогда не почувствуешь такого тепла, как от рождения ребенка. И твое сердце больше никогда не будет принадлежать только тебе. После, ты всегда начинаешь поступать правильно. И я рада, смотря на семью, которую создала, на семью сестры, которая есть у нее, что все, что мы прошли, в конечном итоге стоило этого. Пусть раньше я, Донна Картер, могла жить без счастья, без угрызения совести и чувства долга, но я никогда не могла жить без семьи.

Джозефу было пять, и сейчас мы старались проводить все наше время с детьми. Все слишком изменилось, и ресторан Эмили чаще всего служил не для праздников, но и в этом была своя прелесть. Мы защищали друг друга и знали все, что происходит за пределами наших домов. Мы следили за нашими врагами, держа их всегда неподалеку, и лично мне это давало гарантии.

— Мама, — позвала меня Оливия. — Кажется, Себастьян проснулся.

— Милый, — отдала я своего крестника Эмили. — Мне нужно отойти.

Джозефу уже и было пять лет, но мы до сих пор носили его на руках, как младенца. Он был настолько уникальным ребенком. Его обаяние притягивало, и улыбка могла заставить забыться при любом наплыве злости.

Сегодня мы праздновали день рождение Эстель и находились в доме Вудсов. Я поднялась на второй этаж, и пока все смотрели за детьми, пили вино и жарили ребрышки, я открыла дверь в комнату для гостей и подошла к своему сыну. Ему было всего два месяца, и он был поразительно похож на Адама. Себастьян был светловолосым мальчиком и первым мужчиной, которого я полюбила, не следуя списку. Да и с того момента, как я «выросла», прошло достаточно времени, и списки перестали иметь значения. Конечно, я совру, если скажу, что все всегда гладко. С Адамом мы до сих пор ругаемся и спорим, но потом так же страстно миримся.

— Привет, мой мальчик, — взяла я сына на руки, держа головку. — Мамочка рядом. Ты как?

Он замолчал и смотрел на меня заинтересованным взглядом. У него были такие же глаза цвета морской волны, и казалось, что этот ребенок был лишь копией Адама, но также я замечала проблески себя в его взгляде. Я взяла бутылочку из тумбы и легла на кровать, положив Себастьяна рядом. Он начал есть, и я улыбалась, целуя своего сына в носик.

— Привет, — услышала я голос Адама, когда он пристроился с другой стороны возле нашего сына. — Ты хотела со мной поговорить?

— Это правда, что ты допрашивал одноклассника Оливии, который приходил к нам вчера?

— Да, и прежде чем ты начала на меня злиться, я скажу, что буду так поступать впредь. Пока всем нашим детям не стукнет 18, прежде чем они будут с кем-то говорить, те будут спрашивать моего разрешения.

— Помнишь, однажды ты сказал, что сделаешь для меня, что угодно?

— Да.

— Ну так найти мне другого мужа.

Он улыбнулся и поцеловал меня в губы, потянувшись через нашего сына. Адам был единственным мужчиной во всей вселенной, которого я могу не видеть несколько дней, но то, что я чувствую к нему каждый раз, напоминает какую-то глупую мелодраму, которая никак не заканчивается. Иногда я думаю, что мое сердце вот-вот биться перестает от переизбытка счастья, которое я получаю каждый день со своей семьей. Мы до сих пор смотрим друг на друга взглядом, где дается обещание над тем, что мы будем делать ночью. Секс — это не просто секс, когда любишь человека. И ты любишь не потому, что хочешь ребенка, а хочешь ребенка, потому что любишь. Я люблю Адама совершенно по-особенному, доверяя ему, но порой все равно ревнуя. Понимаю, что он никогда меня не предаст, просто не посмеет, но ничего не могу с собой поделать. Но пусть внутри это чувство съедает меня порой, я никогда не показываю вида и не посягаю на его свободу. Только он единственный в одно мгновение может превратить мою жизнь в Ад, а в следующее — в Рай.