Джойс Данвилл: Хозяйка Эдамленда

Нона заметила ее взгляд и лениво протянула:

– Париж, дорогая. Только вряд ли знаменитому кутюрье когда-нибудь снилось, что этой вещи предстоит спуститься в шахту.

И она издала свой обычный короткий смешок.

Теперь, когда сопутствующая завершению контракта лихорадка осталась позади, все, казалось, хотели лишь одного – перевести дух. Элис ожидала увидеть незамедлительные сборы к отъезду, но Альфред покачал головой:

– Они хотят передохнуть, мисс Элис. Люди управились с работой на три недели раньше срока, и теперь их первое желание – расслабиться.

Элис проворчала, что, как ей представлялось, расслабляться, пожалуй, можно было бы в Сиднее, Париже или Риме.

– Так оно и будет, – ухмыльнулся Альфред, – после того, как перережут ленточку.

И чего ради они так носятся с этой ленточкой? Почему им так не терпится покончить с этим? Ей почему-то казалось, что не полагается ставить крест на каком-то деле сразу же после его завершения. А полагается посидеть и мысленно оценить сделанное, получить от него удовлетворение, насладиться достигнутым.

Беркли Уолш, однако, был явно иного мнения. Он считал, что все слишком затягивается.

– Церемония состоится ровно в девять, – объявил он за обедом. – Все должны присутствовать.

Его взгляд быстро обежал всех присутствующих, на самую короткую долю секунды остановившись на Элис.

В эту ночь девушка не могла уснуть. Она поняла, что все дело в тишине. Годами ее жизнь текла в деловом ритме, и вот теперь этот ритм прервался. Она невольно старалась уловить в ночи рев компрессоров, равномерный стук машин, пронзительный звук сигнала переключения режима. Ничего этого не было.

Ворочаясь на узкой импровизированной койке, она думала о многом. О том, что после десяти лет будет непривычно жить где-то еще, а не на вырубленной в горном склоне террасе. Никто больше не назовет ее принцессой… А эти стычки с Барком Уолшем? Они тоже кончатся. И единственный мужчина, который останется рядом с ней, – это отец. Но это только поначалу, убеждала она себя. Все дело в привычке. Говорят, можно привыкнуть даже к кожной сыпи.

Сон все не приходил. Она видела Нону в чудесном парижском платье, разрезающую ленточку, и вдруг ощутила приступ ярости. Затем ярость сменилась печалью – каким-то слабым, необъяснимым тоскливым ощущением. Элис прекрасно понимала, что оно вызвано мыслями о Ноне, тем, что Нона была – теперь или прежде, а возможно, собиралась стать снова – женой Беркли Уолша.

– Мне-то ничего, это не моя забота, – говорила Элис, обращаясь к кому-то невидимому в темноте. – Просто мне хочется, чтоб было не так, вот и все.

Разрозненные, несвязные воспоминания беспорядочно лезли ей в голову: о том, как равнодушно реагировал Барк Уолш на ее попытки научиться секретарскому делу; о такой же его реакции на ее усилия освоить кулинарное искусство… «Он считает меня совсем безмозглой», – подумала Элис.

Ну, ничего, она ему еще покажет. Вот только устроится на хорошую работу. Руководство Сноуи может предложить немало подходящих мест для девушек, и Элис была уверена, что сумеет занять одно из лучших.

Потом она вспомнила, что Барк не сможет этого оценить, потому что его здесь не будет – он уедет в Новую Зеландию. Непрошенные, невольные, необъяснимые слезы поползли по ее щекам.

Она так и не уснула до рассвета. Когда же стало светать, в этом уже не было смысла. Элис встала и начала наполнять ванну. Потом сбегала за купальной сумкой, а, вернувшись, обнаружила, что на этот раз Нона тоже встала к завтраку и отняла у нее горячую воду. Уж это действительно было последней каплей. Элис забарабанила в дверь.

– Ну, что там такое? – спросил показавшийся в коридоре Барк Уолш.

Он был в халате (темно-зеленом в горошек, машинально отметила Элис) и выглядел раздраженным.

– Не следует беспокоить вашего отца, – сказал он строго.

– Нона забрала у меня воду из ванной, – пробормотала Элис.

– Господи, неужели из-за этого столько шума!

– Вам-то что, а я хотела принять ванну.

– Идите к себе, Элис!

– Она же забрала у меня…

– Это я уже слышал. Мне кажется, я слышал это десяток раз. Вам не жаль профессора? Ему нужен отдых.

– Мне тоже. Но я не спала всю ночь.

– Весьма прискорбно. Но я в этом не виноват.

– Я не могла уснуть. Я думала, мне будет лучше после горячей ванны, а теперь…

– А теперь ванну принимает Нона. Замолчите, или я устрою вам менее приятное купание – в ручье!

– Он же замерз, – вызывающе сказала Элис.