Клер Кросс - На третий раз повезет

Николас расплатился с таксистом и еще долго стоял у бордюра, слушая, как затихает за поворотом шум двигателя. Он вспоминал, что чувствовал, когда увидел дом в первый раз. Вспоминал тот благоговейный трепет, который охватил его, едва он узнал, что им предстоит здесь жить. Тогда Николас не сомневался, что это какая-то ошибка. Вот и сейчас он чувствовал отголоски той уверенности. Дом не подавал виду, что рад ему или вообще его ждет.

С трубы по-прежнему осыпались сланцевые плитки, но они так и лежали вокруг нее, не сваливаясь вниз. Медные желоба для стока дождевой воды еще сильнее позеленели, плющ разросся, вечнозеленый кустарник почти закрыл ворота, но выглядел не лучше, чем в старые времена. Сад умер, впрочем, он и раньше был мертв, отражая полное отсутствие интереса к нему со стороны бабушки.

Люсия не признавала полумер. Все или ничего – именно так она вела игру. У Николаса было все, но он не понимал этого до определенного момента. Его авантюра в итоге закончилась хорошо, если не считать цены, которую пришлось заплатить.

Николас скучал по дому. Скучал по Люсии. Понимание этого таило в себе угрозу. Это была брешь в его броне самоуверенности. Оставалось лишь надеяться, что ему удастся это скрыть.

Николас обнаружил, что дверь слегка приоткрыта. Для Люсии это было в порядке вещей, мирская суета не тревожила ее. Раньше бы Николас вошел не раздумывая, но сейчас стоял в нерешительности, гадая, постучаться или нет.

Много воды утекло с тех пор. Но ведь бабушка сама позвала его.

Николас взялся за старую бронзовую ручку и толкнул тяжелую дверь. Петли предсказуемо заскрипели, и он догадался, что долгое время их никто не смазывал.

Николас шагнул через порог и позволил себе насладиться минутой негласного пребывания в холле. Он поймал себя на том, что ему нравится здесь, несмотря на все перемены. Две куклы распятых на кресте воров определенно были новым приобретением Люсии. Они не сводили с него стеклянных глаз, которые Люсия натерла воском.

Куклы хорошо смотрелись на фоне чучела рыси, которое, оскалив пасть, выглядывало с перил. Большая кошка была совсем не страшной, шерсть скаталась, клыки пожелтели. Отделка холла любого могла привести в замешательство, но Николас лишь улыбнулся, закрыл за собой дверь… потрепал чучело рыси… клок шерсти остался на его ладони – и громко объявил о своем присутствии.

Дом эхом вернул его крик.

Дом был большой, а его единственный обитатель старел. Убедившись, что Люсия не слышала его, Николас бросил на пол рюкзак и пошел на кухню. Дверь скрипнула, впуская его в вычищенное до блеска, пропеченное солнцем убежище Люсии.

Бабушка не готовила…

От разочарования Николас укоротил шаг. Он проделал столь длинный путь не для того, чтобы развернуться и уйти без боя. Более того, он с нетерпением ждал встречи.

Дверь в оранжерею была открыта, выдавая местоположение бабушки. Она наверняка возится с каким-нибудь цветком и не заметит его приближения.

Или делает вид, что не замечает.

Николас позвал бабушку с порога оранжереи. Ответом ему был лишь плеск воды.

Что ж, Люсия не собирается упрощать ему жизнь.

Это можно было предугадать.

Воздух в оранжерее был таким влажным, что Николас чувствовал, как испарения оседают на коже. Какой-то цветок источал невероятный аромат, и Николас догадался, что бабушка нашла новый предмет для обожания.

Солнце пробивалось сквозь листву, и было так жарко, что Николасу захотелось сбросить пиджак. Под ногами хрустел мелкий гравий. Запахи стали навязчивее. Цветы хищных лиан распахнули пасти, поджидая мух и пауков. Когда Николас смотрел на них, ему становилось не по себе. Он свернул по тропинке и… замер.

Бабушка лежала на каменной дорожке. Ее красные садовые сабо соскользнули с ноги, открывая взору толстую лодыжку, испещренную синими венами. Лицо посерело, глаза были открыты, а рот застыл в безмолвном крике.

Запах, который Николас почувствовал сразу, как вошел, оказался запахом крови. Ее крови.

Кровь блестела на камнях и на платье и уже успела подсохнуть.

Слишком поздно…

Оцепенев, Николас уставился на нож. Ему вспомнился маленький магазинчик в Венеции, где он купил его. Николас сразу понял, что нож идеально подойдет Люсии. Стилет для открывания конвертов соответствовал ее образу жизни и чувству юмора. Тогда Николас думал, что это лучший подарок для примирения. Но все вышло иначе.

Николас слишком хорошо понимал, что таких совпадений не бывает. Кто-то очень тщательно выбирал именно это орудие убийства, кто-то, кто не хотел его примирения с Люсией.