Мэгги Дэвис - Грешные желания

Габи понимала, что в тот момент она мало чем напоминала Грейс Келли с блестящим от пота лицом, обрамленным длинными светлыми волосами, надолго предоставленными в распоряжение горячего бриза, гуляющего по Бискайнскому заливу.

— Прошу тебя, Криссет, я же на работе! Лучше скажи, — Габи огляделась вокруг, — как мне найти эту даму?

— Он возглавляет семейный бизнес, — упорно продолжала свое Криссет, — держит целую флотилию моторных яхт, невероятно элегантен…

— С меня достаточно проблем с моими репортажами, — прервала ее Габи. — Не хватает еще этих пижонов с их… — она бросила взгляд на медноко-жих парней в темных очках и одинаковых светлых костюмах, — зловещими дружками.

— Ого, ты еще больше заинтересовала его, — заявила Криссет, когда Габриэль встала. — У тебя сексуальная фигура, Габриэль. Вот только одежду ты могла бы выбирать более облегающую.

Мужчина у пруда стоял совершенно неподвижно. Даже не глядя в его сторону, Габи ощущала на себе его загадочный темный взгляд. Испытывая странное раздражение, она взяла сумочку и сунула под мышку блокнот.

— Объясни же мне наконец, где, по-твоему, я могу найти представительницу «Неймана-Маркуса»?

— Попробуй заглянуть в дом. Наверное, добрая половина присутствующих здесь дам поднялась в женскую уборную. Кто, ты говоришь, тебе нужен?

Криссет снова принялась фотографировать принца Санта-Марина, а Габи старалась не смотреть в направлении пруда.

— Алисию Фернандес-и-Альтамурес, — ответила она, сверившись с фамилией, записанной на клочке бумаги. — По крайней мере, так указано в пресс-релизе.

Дом стоял, окруженный лужайками со скульптурами и карликовыми пальмами, являя собой дорогостоящий образец в стиле ар-деко, определившем исторический облик Майами. Гладкие белые стены из бетона и зеркальные стекла просвечивали сквозь тропическую зелень. Десять лет назад, когда Габи еще училась в средней школе, здесь, к югу от Майами, повсюду простирались болота да стояло несколько рыбацких хижин.

Тропинка вела среди пальм и цветущих олеандров, заканчиваясь у асфальтированной площадки для парковки. Две женщины в темных платьях и почти одинаковых шляпках от Живанши с модными вуалями, не торопясь, прошествовали по выложенной белыми плитами подъездной дорожке. Шофер в униформе, сидевший в черном длинном «Мерседесе» и читавший газету, немедленно свернул ее, выпрыгнул наружу и распахнул перед женщинами дверцу лимузина.

Габи смотрела на изящных, прекрасно одетых дам с не меньшим любопытством, чем они на нее. Их большие темные глаза казались громадными на ничего не выражавших лицах под толстым слоем косметики. Они смотрели на ее скромный льняной жакет, юбку цвета хаки и сандалии на низком каблуке с тем выражением недоумения, которое обычно появляется на лицах состоятельных латиноаме-риканок при виде уродливой, по их мнению, одежды англоязычных американцев.

Габи знала, что на Коралловые атоллы в этот день съехалось много зажиточных латиноамери-канцев, кое-кто из них обладал огромным состоянием, но она не забывала и о бедствующих кубинских беженцах поры ее детства. В те годы один из ведущих нейрохирургов Гаваны подстригал газоны в Майами-Бич Кантри-клабе. Университетский профессор водил такси. А бывшие владелицы сахарных плантаций и роскошных городских особняков в Гаване работали прачками и портнихами. Воистину времена меняются. Глядя на элегантных женщин, Габи не сомневалась, что их бриллианты подлинные. Драгоценности переливались огненными искорками на ярком солнечном свете. Настоящей, несомненно, была и тяжелая нить отборного жемчуга на шее у младшей.

Габи изобразила на лице подобие улыбки.

— Я разыскиваю миссис Фернандес-и-Альтамурес. Не могли бы вы сказать, как мне пройти к дому?

Одна из женщин что-то сказала по-испански своей спутнице, затем, пожав плечами, шагнула в салон огромного черного лимузина. Вторая дама последовала за ней. Шофер скользнул на переднее сиденье и запустил двигатель.

Габи сообразила, что снова попала впросак.

— Donde esta el enfrenta de la casa?

Она свободно говорила по-итальянски, но ее испанский в объеме курса средней школы оставлял желать лучшего. Тем не менее Габи, вероятно, была понята, так как из лимузина высунулась рука, украшенная массивными золотыми кольцами с рубинами и изумрудами, и указала в сторону дома.

Прежде чем Габи успела выразить свою признательность за оказанную любезность, «Мерседес» двинулся вперед и исчез среди деревьев.