Оливия Голдсмит - Семейный стриптиз

Лишь когда они добрались до туннеля в Каллэне с его вечными заторами, Энджи сообразила, что может и опоз­дать на рейс. Но выхода не было. Выскочив без единой монеты в кармане, она не могла даже пообещать таксисту двойную плату за скорость.

– Прошу вас, побыстрее! Водитель взглянул на нее в зеркальце.

– «Дельта», вы сказали? – уточнил он с ирландской певучей интонацией.

«На заработки приехал, – мелькнула у Энджи мысль. – Совсем как папуля в свое время». Только отцу быстро улыбнулась удача: он бросил руль, стал совладельцем фирмы проката лимузинов и женился на милой еврейской девочке.

Энджи представила себе Тони, встреча с которым ждала ее в конце пути, и вздрогнула. Она была благодарна ему за помощь и все-таки не могла забыть, что в свое время он точно так же предал жену, как и Рэйд. Вся разница в том, что отец сотворил это после двадцати лет супружества и не признавался до последнего – то есть пока не был пой­ман с поличным. Он до сих пор клялся и божился, что его связь на стороне не должна была разрушить брак.

– Тьфу ты! Прошу прощения – пропустил дорогу на Логан. Придется искать разворот.

Отлично. Шанс упустить рейс и застрять в аэропорту на ночь увеличивается. Хотя, если подумать, – какая раз­ница, где страдать бессонницей? О том, чтобы заснуть, не может быть и речи – вернуть бы способность нормально дышать. Энджи казалось, что грудь ее набита острыми ос­колками или металлической стружкой, которая при каж­дом вдохе вонзалась в легкие.

Господи, ну как такое могло случиться с ней, при ее-то осмотрительности?

В колледже и почти до самого окончания юридической школы Энджи не позволяла себе даже думать о замужестве. Далеко не глупая и очень независимая, она хотела стать хо­рошим юристом и своими знаниями помогать людям. С мужчинами, конечно, встречалась, но особенно им не доверяла, частенько предпочитая свиданиям возможность подработать. Она до сих пор жертвовала существенные суммы в фонд «Спасите детей», участвовала во всех акциях против СПИДа и раз в месяц бесплатно трудилась на благо «Помощи инвалидам». Достойный гражданин и сильная личность – это про нее, Энджи. Она всегда считала себя умной, упорной и осторожной.

Кроме всего прочего, мать в свое время засыпала ее рассказами о несчастных судьбах своих замужних подруг, и дочь вняла советам. Избегая алкоголиков, психопатов и прочую шушеру, она наконец напала на человека, который сам искал встреч с ней, а не наоборот. Рэйд к тому же вырос в семье, не знавшей мужских измен: его отца можно было обвинить в холодности, но уж никак не в излишнем пыле. Энджи опасалась, что Рэйд на ней не женится из-за пропасти в социальном статусе. Но предательства она никак не ждала.

Такси уже подъехало к аэропорту. Круто вырулив к самому терминалу «Дельты», ирландец затормозил и вылез из машины – акт невиданной вежливости среди таксистов Северного побережья! – чтобы открыть дверцу для Энджи.

– Сорок один доллар, мисс, – певуче проговорил он. Ситуация была бы безвыходной, если бы Энджи не вспомнила про коробочку фирмы «Шрив, Крамп и Лоу». Она быстро открыла ее и вынула перстень.

– Вот, возьмите. Я забыла кошелек, но это стоит боль­ших денег.

Сунув пустую коробочку в карман, она двинулась к электронным дверям терминала – прочь от Рэйда, прочь от их рухнувшего брака.

Джада взглянула на приборный щиток и чертыхнулась сквозь зубы. Половина девятого, черт побери! Ладно, если очень повезет, к ее приезду дети будут накормлены и даже – может быть – отправлены кто в кровать, кто за уроки. Но Джаду ждал еще один неприятный сюрприз: стрелка манометра приплясывала в максимальной близости к нулю. Трижды черт побери! Теперь без заправки не обойтись. Какого дьявола Клинтон себе думает?! Мало того что бездельничает день-деньской, так еще и бак пус­той оставляет! Куда его, спрашивается, вообще вчера черти носили?

Джада отлично понимала причину собственного него­дования. В последнее время – а вернее, всегда – Клинтон плевал на интересы жены.

Свернув направо, Джада остановилась на островке авто­заправки и заглушила мотор в ожидании полного – впрочем, на данный момент любого обслуживания. Опыт пос­ледних лет научил ее ценить собственное время больше денег, но какой смысл платить за полный сервис, если приходится тратить у колонки столько драгоценных ми­нут?

В ответ на ее нетерпеливый сигнал преклонных лет служащий неохотно покинул свое стеклянное укрытие.