Катажина Грохоля: Заявление о любви

— Поправь все, пожалуйста…

Ах вот в чем дело. Марта стряхивает простыню, заправляет края под матрас, берет за два конца пододеяльник и расправляет в нем одеяло, взбивает подушки.

— Так? — Вопросительно смотрит на Ивону. — Удобно будет лежать?

Она готова помочь ей лечь, но Ивона, показывая рукой на кровать, говорит:

— А теперь ложись.

— Что?

— Ложись.

— Ты с ума сошла?

— Пожалуйста, ляг.

Марта послушно вытягивается на кровати.

— Вот кислородная трубка. А вот капельница. Удобно? — Неловкими движениями Ивона кладет ей кислородную трубочку под нос и прикрепляет правую руку к кровати ремнем.

Марта не сопротивляется. Кровать удобная, после тяжелого дня ее мышцы наконец расслабляются.

— Да. Хорошо.

— Лежи. Сделай вид, что тебе удобно.

Марте не нужно притворяться — она устала и блаженствует в постели.

— Да? — Она устраивается удобнее и больше не двигается.

— Вот именно.

— Сколько мне так лежать? Кто-нибудь может войти. Ивона накидывает на себя халат и подает ей руку.

Марта снимает зажим с прозрачной трубочки, и капельки снова начинают проникать в вену. Ивона переставляет подставку для капельницы ближе к креслу и садится рядом с Мартой.

— Никто не войдет. Всем известно, что здесь ты. Делай вид, будто не можешь двигаться. Закрой глаза.

Ивона опирается на поручень кровати. Тяжело дыша, она пытается освоиться в новой позе. Постепенно сердцебиение успокаивается, унимается дрожь в ногах.

— Увидишь, что значит так лежать, — говорит она тихо, — и быть не в состоянии ничего сделать. Поймешь, какое это удовольствие. Последнее. Ты полежи, Марта, а я посижу рядом. Пусть у тебя немеет рука, позвоночник, заболит поясница.

Дыхание Марты ровно и спокойно. Ивона смотрит на нее и продолжает:

— А потом поговорим. Когда кислород закончится. Зато полезно. И тогда, может быть, мы поймем друг друга… Потому что другого выхода у нас нет. И возможно, ты больше не будешь входить с вопросом «лежим?». Потому что я вынуждена лежать, верно? — Ивона, не слыша ответа, поднимает голову и замечает, что Марта спит.

У Ивоны возникает желание ее толкнуть, сбросить с кровати — пусть знает… Но она замирает, вглядываясь в Марту. Ее передник сбился, а правая нога неудобно подогнута. Зрелище это вызывает у Ивоны сострадание. На щеках Марты длинная тень от ресниц. Ивона, собрав все свои силы, приподнимается, подтягивает одеяло и аккуратно накрывает Марту. Затем вновь садится рядом. Из капельницы в Ивону медленно перетекает жизнь.

— Ты не знаешь… — шепчет Ивона. — Может, это и хорошо…

Поздний вечер

— Господи! — Марта пытается вскочить, но не может — ее рука привязана к кровати. — Который час? Я заснула! Ивона!

Ивона насмешливо смотрит на Марту, пытающуюся отстегнуть ремень:

— Я здесь.

— Капельница! — внезапно вспоминает Марта, и в ее глазах отражается ужас.

Ивона с гордостью протягивает ей руку:

— Все в порядке. Я обо всем позаботилась.

— Прости… Я была так измучена…

Марта помогает Ивоне лечь и с нежностью накрывает ее.

Ивона улыбается:

— Отдохнула?

— Ну… — Может, сказать правду? Ивона протягивает руку:

— Помоги мне.

Марта обхватывает ее за плечи, удобно усаживает. Ивоне хочется сидеть, а не лежать.

— Что же ты вытворяешь, что ты делаешь? — Какой стыд, что она уснула!

— Ты не можешь знать. — Ивона смотрит в темноту палаты. — И я не могу знать.

— Знать? Что?.. — Марта старается, но не может понять.

Ивона не вдается в объяснения. Уложила ее — но ведь больна не Марта. Сидела рядом, но сиделка не она. Весь эксперимент — к черту.

Марта смотрит на часы — начало одиннадцатого.

— Уже поздно. Прими лекарство, тебе станет лучше. Будешь спать… Спокойной ночи… — Говоря это, Марта укладывает звонок рядом с ладонью Ивоны, поправляет одеяло, а когда больная закрывает глаза, моет посуду, гасит свет, выходит, но дверь прикрывает не до конца, так, что свет из коридора просачивается в палату через небольшую щель. Она оборачивается в дверях и мягко произносит: — Приду завтра…

Глаза Ивоны закрыты, может, она уже спит. Марта тихонько опускает ручку и в тот момент слышит:

— Марта? А что, твой муж нас немножко вчера одурачил?

Похоже, Ивона улыбается.

— Все.

Марта наклоняется и убирает судно. Ивона укладывается поудобнее. Тени под глазами увеличились, глаза запали еще глубже.

— Это так унизительно…

— Что ты говоришь… Вот увидишь, все будет в порядке… Начали делать уколы. Так и должно быть. Через пару дней тебе станет лучше… — Голос Марты звучит убедительно. Сказывается опыт.