Лиза Хендрикс - Суматоха

Миссис Александр улыбнулась, но еще больше побледнела.

– Не волнуйтесь обо мне, дорогие. Я слегка перегрелась.

– Она ненавидит жару, – объяснила Миранда.

– Наверное, она просто обезвоживается. Надо пить что-нибудь холодное, – заметила Рейн и протянула стакан с чаем.

Она могла бы поклясться, что седая дама готова упасть в обморок.

– О нет, спасибо. Я просто хочу немного посидеть. Мейсон, почему ты не представишь нам… свою подругу?

– С превеликим удовольствием. – Тот одарил Рейн такой интимной улыбкой, что девушка покраснела, словно подросток. – Это мисс Хобарт. Рейн, а это моя мама Тиш Александр и моя сестра Миранда.

Рейн только вежливо кивнула, поскольку в одной руке держала чай со льдом, а другая находилась во власти Мейсона.

– Очень приятно с вами познакомиться, мадам. Миссис Александр вернула поклон. Миранда смотрела на Рейн во все глаза.

– Вы из команды садовников, не так ли?

– Да, – ответил за девушку Мейсон. – Странно, что мы до сих пор ее не видели, правда? Она здесь, по крайней мере, три недели, прямо у нас под носом.

Он снова улыбнулся. Сердце у Рейн совершило необъяснимый прыжок, и она ответила ему обожающей улыбкой. Черт, если бы все было по-настоящему, она бы просто рухнула. Он как раз из тех мужчин, какие ей нравятся: высокий, худой, с лицом викинга, синими глазами и каштановыми волосами! Синие глаза у блондинов кажутся слишком уж тривиальными, а его густые каштановые волосы прекрасно контрастируют с глазами.

Черт побери, тип вроде Мейсона Александра способен запудрить мозги кому угодно. И надолго ли ее хватит? Сколько она будет стоять тут, помогая ему морочить голову его матери, и не позволяя себе забыть, что все это только игра?

Спасение пришло весьма неожиданно. Из передатчика, висевшего на поясе девушки, раздался голос:

– Рейн, ты где?

Троица посмотрела на нее, дожидаясь объяснения.

– Мой начальник, – сообщила Рейн, вырвала у Мейсона свою руку и поднесла аппарат ко рту. – Я здесь, Крэйг.

– Чем ты занимаешься там столько времени?

– Я формировала кроны. – Она взглянула на Мейсона, пожала плечами и сунула аппарат в чехольчик. – Я должна проститься с вами.

– Тебе надо идти? – спросил он.

– Конечно, не будь задницей, – резко бросила ему Миранда, забирая у девушки стакан с чаем. – Она останется без работы. А тебе надо позаботиться о Каролине.

– Она сама может лучше всех позаботиться о себе. – Мейсон говорил быстро и достаточно громко, чтобы его семейству не пришлось напрягать слух. – Я ведь даже не знаю, как с тобой связаться.

Видимо, он собирался играть до конца. Ладно, играть так играть. Рейн начала толкать тачку к дорожке, ее взгляд как бы говорил: «Я с трудом отрываюсь от тебя, моя любовь». Таким взглядом она покорила зрителей, исполняя роль маленькой бедняжки в «Скрипаче».

– Мой номер есть в телефонной книге, – вздохнула она. – Или ты можешь найти меня через службу «Джонсонз ландшафт».

– Джонсон, – повторил Мейсон, словно записывая это имя в памяти. – Я скоро напомню о себе. Очень скоро.

Он наклонился и поцеловал ее. Не просто чмокнул в щеку, а no-настоящему: в губы, крепко и невероятно сексуально. У Рейн даже захватило дух. Ничего не скажешь, Мейсон достоин «Оскара». Девушка хватала ртом воздух, как все женщины, которых целовал Александр, и чувствовала покалывание в губах, даже отойдя на шаг.

– Скоро увидимся, – снова пообещал он и подмигнул, давая понять, что все неправда. Его мать, казалось, готова была расплакаться.

В ошеломляющей тишине Рейн толкала свою тачку вперед и еще не пришла в себя, когда перед ней возник на тропинке Крэйг, начальник садовой команды. По его лицу она поняла, что Тиш и Миранда Александр были не единственными зрителями этого небольшого представления.

– Боже мой, – произнес он, и его обычно ласковый голос выражал недовольство. – Что там произошло?

Рейн оглянулась, но семья Александр уже скрылась за кедрами.

– Не знаю, Крэйг. Честно говорю, я не знаю.

Это должно их как следует проучить.

С глубоким удовлетворением Мейсон наблюдал, как его мнимая возлюбленная исчезает в глубине сада, толкая перед собой тачку. При всей неумытости и близости к земле Рейн Хобарт оказалась весьма способной актрисой, не говоря уж о том, что прекрасно умела целоваться. Имей его мать с сестрой хоть каплю совести, то немедленно признались бы в своих грехах и принесли извинения за доставленные своими любовными микстурами неудобства ему и невинной молодой женщине.