Вера Кауи - Дьявол, которого знаешь

В пять минут двенадцатого ее «Гольф» Уже мчался к шоссе МЗ.

Харри Сэнсом вернулся домой в половине восьмого утра в дурном расположении духа — дежурство было не из легких. Открыв дверь, он сразу же понял, что квартира пуста, а когда зажег свет, увидел, что жена приходила и ушла. Все кругом блестело. Как всегда. В этой чертовой квартирке даже пыли не бывает. Будто и не живут тут! Мама давно ему говорила, что жена у него чистюля из чистюль. «У вас всегда все просто сияет, аж противно… Поэтому я к вам и не езжу. Дом у вас какой-то нежилой. Завели бы детишек, все было бы по-другому».

Харри нарочно бросил плащ в угол и пошел на кухню за пивом. На холодильнике он увидел записку, прочел ее и, скомкав, швырнул на пол. Как всегда! У ее проклятого папочки новый удар! Сколько лет Харри его знает, столько лет старикан помирает. Последние лет шесть он может общаться только письменно — научился писать левой рукой после того, как у него отнялась речь и правая половина тела. Сила духа у него есть, это точно. Поживи-ка так, словно за яйца подвешенный… Правда, его стерва-женушка яйца ему открутила лет сто тому назад.

Теперь весь праздник насмарку. А к нему полгода готовились. Мама обидится. Неужели Тесса не могла немного подождать — сходила бы с ним, а потом бы ехала в свой Дорсет.

Нe помирает же старик… Или помирает? В записке об этом ни слова. Да нет же, это просто предлог, чтобы испортить семейный праздник. Что угодно придумает, лишь бы не видаться с его родственниками.

Он наполовину опустошил банку с пивом. Ну и черт с ней! Господи, мама его со свету сживет! Она обожает, когда все собираются вместе — дети, их мужья и жены, внуки — за круглым столом. Правда, в новой столовой все за раз не усаживаются, она вполовину меньше той, что была в их старом доме, где они родились и выросли.

Харри представил себе, как мать фыркнет презрительно, как подожмет губы. «Меня это не удивляет. Она могла такое и подстроить. Сам знаешь, она терпеть не может к нам в гости ходить. Конечно, твой отец был простым докером, а ее — ее папочка епископ. Скажи мне ради Бога, как тебя угораздило выбрать жену не из наших?»

Как угораздило, как угораздило… Харри допил пиво. Если Тесса захочет позвонить, пусть звонит. Побеседует с автоответчиком.

И он пошел за следующей банкой.

К воротам домика, в который родители перебрались из епископского дворца, когда стало ясно, что после второго удара отец не оправится, Тесса подъехала в час ночи. Луна заливала серебристым светом лужайки, в холле и в комнате отца на первом этаже горел свет.

«Гольф» она оставила на посыпанной гравием дорожке перед домом, взяла сумку и пошла к крыльцу. Входная дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий смуглый человек.

— Добрый вечер, мисс Тесса. Доехали нормально? — Он взял у нее сумку.

— Да, спасибо. Как там дела?

— Этот удар может быть последним. Он парализован полностью. Может только моргать глазами и не всегда понимает, что ему говорят.

Говорил Риггз спокойно, но Тесса понимала, что у него на душе.

— Ваша матушка с ним. Идите туда, а я разогрею вам суп. Я и сандвич приготовил.

— Спасибо, Риггзи. — Тесса называла его так с детства — сколько она себя помнила, он всегда был с отцом. Есть ей совсем не хотелось, но она знала, что ее отказ огорчит его. Риггз считал, что в дороге всегда разыгрывается аппетит.

Дороти Паджет сидела в кресле и спокойно вышивала шелком. Когда-то это была комната для завтраков, переоборудованная сейчас в больничную палату. Дороти не стала вставать, просто подняла голову.

— Тесса, — сказала она тоном человека, который знает, что такое выполнять свой долг. — Надеюсь, ты добралась без приключений?

— Да, спасибо. — Тесса поцеловала мать в щеку и подошла к кровати. Отец спал. Лицо бледное — ни кровинки, и Тесса почему-то вспомнила гробницы средневековых святых, которых так много в соборах Дорчестера. Только опущенные уголки рта выдавали его состояние.

— Когда это случилось? — спросила она.

— Риггз увидел, когда принес ему ужин. Доктор Гиффорд говорит, что следующий удар будет последним. На сей раз твой отец выжил только потому, что у него крепкое сердце. Оно его и поддерживает, но надолго ли? Я решила, что лучше тебя вызвать. Сама понимаешь — заранее ничего сказать нельзя. Сколько ты можешь здесь пробыть?

— До вечера воскресенья.

— А что твой муж?

Доротея никогда не называла мужа дочери по имени.

— У его старшей сестры завтра серебряная свадьба, мы приглашены, — сказала Тесса. — Ему надо там быть.