Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть

За соседним столиком сидел Пикассо, окруженный, как обычно, поклонниками и прекрасными моделями. Его чудные черные глаза посмотрели на Инес внимательным долгим взглядом художника. Купаясь в угодливом заискивании своих почитателей, он молча курил желтую сигару «Голуаз». Инес почувствовала, что понимает, почему этот лысеющий мужчина средних лет производит такое впечатление на молодых женщин, и, если бы не еще более настойчивое внимание итальянца за соседним столом, она, может быть, и ответила бы на молчаливый призыв его черных глаз и присоединилась к группе почитателей. Но генерал Скрофо очень напористо заигрывал с ней, свидание было уже назначено, и выбор сделан.

Следующим вечером она пошла на встречу с генералом по бульвару Мальзерб, мимо площади Ваграм, перешла па другую сторону Сены. Бульвар Мальзерб, одна из самых длинных улиц Парижа, шел мимо рынка Порт де Шампере, где всегда валялись остатки пищи и всякий хлам.

Инес остановилась у одного из бронзовых фонтанчиков, чтобы попить воды. Они были памятью об английском пэре Ричарде Уоллесе. Многие парижские улицы гордились этими очаровательными и все еще действующими скульптурами. В начале семидесятых годов прошлого века, в конце Франко-прусской войны, Уоллес подарил их любимому городу как знак своего восхищения храбростью его жителей, проявленной во время осады Парижа прусской армией. Инес надеялась, что парижане и теперь сумеют пережить немецко-итальянское вторжение с таким же мужеством.

Инес с удовольствием пила здесь воду прошлой ночью. Воздух был влажным и пыльным, и она не думала о том, что ее ждало; это была ее работа, просто работа. Ив всегда говорил ей, что она должна относиться к этому только так. Мимо нее проехали несколько велосипедистов и прошли несколько пешеходов. Сейчас в Париже не было личных автомобилей, и только черные зловещие «мерседесы» гестапо и СС, как будто пряча за своими затемненными стеклами зло, быстро шуршали шинами по асфальту.

Задумавшись о немецких офицерах, которых ей и ее подругам приходилось развлекать в «Рице» и других парижских гостиницах, Инес замедлила шаг. Инес и Жаннетт часто обслуживали клиентов вместе, подшучивая над профессией, которой им приходилось заниматься. Им приходилось продаваться, ведь ничем другим они заработать на жизнь не могли. Ив сказал Инес, что сейчас он ей ничем не может помочь. Она попала в ловушку, но мужественно переносила все трудности, надеясь, что жизнь переменится. Когда война закончится, все будет по-другому.

Однажды Ив сказал ей, что тело Жаннетт со следами жестоких побоев выловили из Сены. Инес всегда помнила, что то же самое может случиться и с ней. Нацисты и их союзники итальянцы были жестокими, злыми тварями, проститутки для них были всего лишь игрушками, которые должны выполнять все их извращенные желания. Инес понимала, что она избежала такой же участи только по счастливой случайности.

Несмотря на запрет Ива, Инес пошла в морг посмотреть на тело Жаннетт. Она в ужасе смотрела на труп некогда красивой молодой девушки, на кровоподтеки, покрывавшие ее раздутое тело, на глубокие порезы на груди и животе. От страха у Инес зашлось сердце.

В ночь своей гибели Жаннетт ушла из ночного клуба «Олефан Роз» с толпой пьяных итальянцев. Она хотела, чтобы Инес пошла с ней, но у Ива было более выгодное предложение на эту ночь, а Инес всегда слушалась его. Он был сутенер, но добрый человек, с редким чувством юмора, и Инес была к нему очень привязана. К счастью для себя, она послушалась его совета, иначе в морге лежало бы и ее тело. Общение с этим зверьем чем-то похоже на русскую рулетку. Девочки должны были делать все, чего от них потребуют, рискуя нарваться на отвратительных садистов.

Инес твердо решила пережить войну: всех этих немцев, итальянцев, карточки, лишения и, самое главное, те унижения, которые вынуждена была терпеть. В будущем она собиралась вести совсем другую жизнь, вот только еще не знала какую.

Подойдя к самому красивому месту в Париже, она остановилась полюбоваться совершенством площади Вандом. [2]Каменные здания медового цвета великолепно оттенялись черными с позолотой украшениями балюстрад и серо-зелеными покатыми крышами. Казалось, каменные горгульи с высунутыми языками над дверями некоторых из них насмехаются над ней, и она не стала задерживаться. Легко взбежав по покрытым красной ковровой дорожкой ступеням отеля «Рид», она пошла в номер генерала Скрофо, который назвал ей высокомерный портье.

Читать дальше