Planets (СИ)

Венера вернулась домой, а Меркурий прогуливался по городу, коротая время. Он попрощался с Бетани, да она и сама всё поняла, поэтому ушла, даже не поцеловав его в щеку, как обычно. Но его это не особо расстраивало.

Прогуливаясь городом, Меркурий пытался представить себе, какое оправдание предоставит ему Венера. Они не разговаривали две недели и эти дни без неё казались мучительно долгими. Он мучил себя догадками о том, что могло случиться. Артур отказывался ему помогать. Кажется, он тоже игнорировал своего друга, проводя всё больше времени с Люси. Меркурий связывался с Люси тоже, и та согласилась ему помочь, но уже на следующий день разочаровала его тем, что она не в силе что-либо сделать. Звонки, сообщения… Каждый день он приходил к мосту, где они любили проводить время за пустыми разговорами или же громким молчанием. Он скучал и не понимал, где оступился, в какой момент всё пошло не так.

После сегодняшней встречи Меркурий, кажется, стал ближе к разгадке своей планеты. Ревность. Венера, наверняка, увидела его с Бетани в один день, но вместо того, чтобы объясниться, она тихо ушла. Девушка даже не оставила за ним право голоса, потому что начала просто игнорировать все его попытки связаться с ней.

Невесомые облака налились розовой краской. Темнеть стало уже совсем поздно, но ему было всё равно. Видеть её при солнечном свете или при свете луны, только бы видеть и слышать.

Меркурий был на месте раньше времени. Он терпеливо ждал её, надеясь, что правильно понял её посыл. Прошло минут десять, двадцать, но на горизонте люди появлялись и исчезали, лишь он один, словно маятник, оставался на месте.

— Привет, Меркурий, — у него за спиной прозвучал её голос. Такой тихий, невзрачный, который терялся в суете этого города, но парень уловил звук. Повернувшись, он и сам не ожидал, но подхватил девушку на руки и прокружил в воздухе. Она громко засмеялась, и этот смех возвышался над городом и был громче общего гула.

— Я так скучал, — сказал он, позабыв об осторожности в словах.

— Я тоже, но… Тебя ведь беспокоят некоторые вопросы? — лукавая улыбка украшала её лицо.

— Да. Мне стоит произносить их вслух?

— Нет, я дам сразу ответы.

Они вернулись к мосту. Розовые облака были похожи на сахарную вату, они отражались в воде, но если бы прикоснулись бы к ней, то растворились. Венера опустила глаза вниз, потому что, если бы она посмотрела ему в глаза, то растворилась бы в них.

— Я сделала шаг назад, когда поняла, что перешла черту. Мы ведь друзья с тобой, Меркурий? — спросила девушка и выдержала паузу. Но он ничего не отвечал, потому что его чувства не стояли на ряду с понятием «дружба». — Я думала, что мы друзья. Я увидела тебя с той девушкой и почувствовала, как оно забилось, — блондинка приложила свою руку к груди. — Она держала тебя за руку и целовала, и я хотела быть на её месте. Ты считаешь меня сумасшедшей?

Парень отрицательно кивнул головой.

— Венера, ты не сумасшедшая…

— Нет, Меркурий, так и есть, — она оборвала его на полуслове. — Мы обещали быть друзьями, а я не смогла выполнить даже этого обещания. Проводя время с тобой, я испытывала наилучшие чувства, которых не испытывала никогда, но тогда я ещё не понимала, что это. И тогда, увидев тебя, я почувствовала острую боль, и пока она не стала сильнее и невыносимее, я решила убраться.

— Стало легче?

— Не особо, — она грустно улыбнулась и шмыгнула носом, пытаясь держать свое море в рамках.

— Почему ты так боишься полюбить? — он взглянул на неё. Венера кусала губы изнутри. Он знал, что теперь каждое слово подобно брошенной гранате может взорвать её, но не думал униматься. Действовал не осторожно и, похоже, что только и ждал этого взрыва.

— Ты знаешь, что такое любовь? Одного примера в моей жизни хватило, чтобы я возненавидела это чувство. Твои родители, может, и подают тебе хороший пример, но…

— Они не любят друг друга, — парень сказал это, как констатацию факта.

— Тогда ты тем более должен понимать меня. Всё, что делает любовь — это несет за собой разрушения. Я не хочу быть разрушенной снова, — Венера едва не кричала, но не плакала, держа свои слёзы при себе.

— Ты так уверена, что я причиню тебе боль?

— Nunquam dic nunquam.

— Никогда не говори никогда, — тихо сказал он, переводя фразу. Она с удивлением взглянула на него. — Листал между тем, как звонил тебе и писал сообщения.

— Дай мне время, Меркурий. Мне страшно. Когда я смогу обрести крылья бесстрашия, может, тогда я смогу быть уверенной хоть в чем-то.