Джин Стоун - Грехи юности

«Черт бы тебя побрал! — чуть не вырвалось у Джесс. — Черт бы тебя побрал за то, что ты ведешь себя, как когда-то мой отец». Она закрыла глаза и, успокаивая, принялась медленно покачивать свою дочь.

— Все будет хорошо, дорогая, вот увидишь, все будет хорошо.

— Ой, мамочка, — всхлипнула та. — А может, папа прав?

У него друзья, работа…

— Шш… — прошептала Джесс. — Меньше всего нужно бояться мнения людей. Поступай, как тебе подсказывает сердце, чтобы было хорошо тебе и твоему ребенку.

— Прости меня, мамочка.

Джесс обняла Мауру за плечи.

— Крошка моя, ты в самом деле хочешь этого ребенка?

Ты хорошо подумала? Все взвесила?

— Да, мамочка. Я же тебе говорила. Мы с Майклом хотим растить этого ребенка вместе, а когда станем совершеннолетними, пожениться.

Джесс еще крепче прижала дочку к себе, вспомнив себя с Ричардом:, хотели, уехать в другой город, пожениться и жить вместе с ребенком.

Но у отца были другие планы.

— Я, конечно, не жду, что отец устроит настоящую свадьбу, — продолжала между тем Маура.

Свадьба… Ее устроил для них с Чарльзом отец в самом шикарном ресторане. Все было как в сказке. Даже «Нью-Йорк тайме» посвятила ей половину полосы. Ведь никто не догадывался о скандальном прошлом двадцатилетней невесты. Никто, кроме отца, из которого и клешами ничего не вытянешь, кроме Ричарда и его родителей, которые куда-то уехали, кроме Чарльза, который соглашался жениться при условии, что никогда больше не услышит об этой истории, кроме мисс Тейлор и девочек из Ларчвуд-Холла…

Джесс еще раз погладила дочку. Нет! Никто не заставит Мауру пережить тот ад, сквозь который прошла она сама!

Никто не посмеет отнять у нее ребенка!

Послышался робкий стук в дверь. Она тихонько приоткрылась. На пороге в мятых пижамах стояли Чак и Тревис.

— Мам, — начал Чак. — Что происходит? Почему папа так кричал?

Джесс взглянула на сыновей. Чаку было семнадцать, Тревису — тринадцать. Чак — вылитый отец: белокурый, высокий, очень серьезный, а Тревис — душа семьи: жизнерадостный, рыжеволосый, весь в веснушках и с такой ослепительной улыбкой, что с его появлением сразу становилось светлее. Но сейчас Тревис не улыбался. У обоих лица были мрачными.

— Все в порядке, мальчики, идите спать. Просто папа рассердился на Мауру.

— А за что? — спросил Тревис.

— Позже об этом поговорим, — сказала Джесс. — Ничего особенного. А теперь марш в постель!

— Нет, все-таки, что она натворила? — не отставал Тревис.

— Замолчи! — оборвал его Чак и дернул брата за рыжие кудряшки. — Ты же слышал, что сказала мама, пошли спать.

Мальчики скрылись за дверью. Джесс почувствовала усталость, но она понимала, что это только начало. Таких ночей будет еще множество. Надо привыкать.

— Нужно им сказать, — предложила Маура. — Все равно скоро узнают.

Джесс медленно покачала головой.

— Только не сейчас, когда все так расстроены.

Маура поцеловала мать в щеку.

— Спасибо, мамочка. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, дорогая. А теперь постарайся заснуть.

Она поцеловала дочь и поднялась с постели.

— Мамочка!

— Что, дорогая?

— Ты поговоришь с папой еще раз?

Джесс вздохнула. Два серьезных разговора в течение одного вечера — это слишком обременительно для нее.

— Думаю, лучше отложить на завтра.

— Спокойной ночи, мамочка.

— Спокойной ночи, доченька.

Джесс выключила свет, вышла в холл и направилась в спальню.

Он стоял перед зеркалом уже одетый и сушил волосы феном.

— Куда ты собрался? — поинтересовалась Джесс.

— В клуб, — бросил он и, выключив фен, швырнул его на туалетный столик.

— В половине двенадцатого ночи?

— Бар работает до двух.

Не глядя на нее, Чарльз пошел к двери.

— Чарльз…

Дверь захлопнулась.

Джесс осталась одна. Она прислушалась к звукам, доносившимся с улицы. Вот Чарльз завел свой «БМВ», выехал из гаража, включил первую скорость и покатил по длинной окружной подъездной аллее — по шелковым обоям комнаты пробежал свет от фар. За совместно прожитые годы Чарльз никогда не оставлял ее одну. Нельзя сказать, что они никогда не ссорились, бывало всякое, но правым всегда оказывался он. Джесс старалась не спорить с ним — так было спокойнее.

Но сейчас будет по-другому. Будет так, как захотят они с Маурой. Она не допустит, чтобы Чарльз исковеркал жизнь дочери, как сделал когда-то ее отец. Ей пришлось отказаться от своего ребенка в угоду обществу.

Джесс сняла влажный халат и надела пижаму из тонкой шерсти.