Кэтрин Стоун: Светлая полночь

Сочельник

Логанвилл, Колорадо

Двадцать два года назад

Было одиннадцать вечера. Время уходить. Ибо Джейс пообещал это пятилетней малышке.

Если быть точным, он пообещал, что ровно в одиннадцать отправится спать. Суть плана Джейса состояла в том, что, уйдя из дома в назначенное время, он, как и обещал, окажется далеко от белокаменного камина, через который проникает Санта-Клаус, и под кривобокой, однако же симпатичной рождественской елкой оставит пакеты в красочных обертках и блюдо с печеньем, собственноручно испеченным Грейс для долгожданного рождественского гостя, а также пучок тщательно вымытой морковки для летающих оленей Санта-Клауса.

Инструкции Грейс Куинн относительно того, где Джейс Коултон не должен находиться, были высказаны эмоционально и вполне конкретно. И больше она не проявляла никакого беспокойства по поводу того, выполнит ли их Джейс. Грейс всецело ему доверяла. Это удивительное доверие Джейс зарабатывал, не жалея сил, все последние одиннадцать месяцев.

Правда, Грейс выразила вслух удивление, что он абсолютно незнаком с ритуалами веселого рождественского праздника. Джейсу было четырнадцать, а ей всего лишь пять. Благодаря разнице в девять лет он стал в ее глазах экспертом по самым важным жизненным вопросам.

Джейс не мог ей сказать — и никогда не сказал бы, — что он не верит в Санта-Клауса и что нет никаких оснований в него верить. Поэтому он лишь напомнил доверчивой пятилетней малышке, что это его первое Рождество в Колорадо и что она должна познакомить его с порядком появления Санта-Клауса в Скалистых горах.

— Он старается приехать точно в полночь, — серьезно объяснила Грейс. — Но он может появиться немного раньше, например, на полчаса, а иногда чуточку позже.

И еще надо помнить, находясь в снежном Логанвилле, а не в душной Саванне, об очаге. Ничего, что огонь в камине горел весь день. И даже меры, которые они приняли — не подбрасывать новых поленьев в камин, — излишни. Ботинки у Санта-Клауса, так же как и его одежда, огнеупорны, и он обладает волшебной способностью проходить даже через самое жаркое пламя.

Если же зола в камине будет холодной, как это может случиться задолго до полуночи, Санта-Клаусу не придется тратить время на то, чтобы стряхнуть тлеющие угольки со своих ботинок. Невежливо, заявила Грейс, делать что-то такое, что может нарушить его планы. И непорядочно по отношению к другим детям, которые тоже ждут его прихода. Хотя Санта-Клаус, добавила она, никого не разочарует. Никогда.

Санта-Клаус был таким же надежным, как и Джейс.

А это значило — абсолютно надежным.

Это значило, что ясноглазая сонная Грейс Алисия Куинн отправилась спать и смотреть свои приятные сны, не напомнив Джейсу о его обещании, данном несколькими часами раньше, — отправиться спать в одиннадцать.

Отправиться спать. Это было, решил Джейс, несущественной стороной обещания. Просто Грейс не могла себе даже представить, что он может отправиться не спать, а куда-то еще, предпочтет делать что-то другое в эту божественную ночь, соединяющую сочельник с рождественским утром.

Грейс и понятия не имела, как мало он спал даже в самые обычные ночи. Если бы Грейс знала, как Джейс собирается провести время, пока Санта-Клаус бродит на суровом холоде, она никогда не потребовала бы от него того обещания, которое он ей дал.

Она положила бы печенье, морковку, а также готовую открытку с благодарностью Санта-Клаусу и оленям на переднем крыльце и посоветовала бы ему не входить внутрь. У них все прекрасно. Счастливое Рождество уже началось.

Счастливое. Для Джейса все последние одиннадцать месяцев были счастливыми. Он сделался пастухом замечательного стада из двух особей и зорко следил за тем, как бы какая-нибудь гримаса судьбы не разрушила эту неожиданную радость.

Он окинул взглядом комнату, собираясь уходить, и в нем шевельнулось беспокойство, напомнившее ему о рискованности затеи. Еще недавно ярко полыхавший огонь в камине прогорел, не было видно даже тлеющих угольков. Но перед глазами Джейса стояли, словно живые, яркие картинки этого радостного дня. Грейс в золотом сиянии, когда она пекла печенье для Санта-Клауса и для него, и скорее для него, чем для Санта-Клауса. И Мэри Бет, тоже вся в позолоте, готовящая рождественский обед. И золотистые лучи, падающие на них, когда они играли в слова, а Грейс пела, пока наконец мать и дочь не отправились спать.