Татьяна Тронина - Дворец для сероглазого принца

– Ма!.. – радостно завопил Мика, бросаясь ей на шею.

– Осторожно, волосы... – засмеялась она, садясь рядом с сыном.

– Как они надоели, твои волосы! – Мика звонко поцеловал ее в обе щеки. – Отстригла бы ты их насовсем, что ли...

– Мика! – возмутился Ганин. Вдруг она и вправду решит последовать его совету?..

– Так куда вы собрались, я не поняла? – переспросила она, отбиваясь от сына.

– Куда, куда... в парк какой-то, за город. Куда мы, па? – вертелся Мика. – Мне ж папа велосипед купил – мы его собираемся опробовать!

– Велосипед? Господи, Ганин, как ты его балуешь... У него же есть дома велосипед! – с досадой произнесла Катя.

– Так ведь мне уже мал тот! – возбужденно закричал Мика. – А у нового двенадцать скоростей, амортизаторы и еще куча всяких прибамбасов...

– Мика! – одернул его хвастовство отец.

– Ганин, голубчик, тогда мне надо заехать к себе переодеться! Я не могу за город в этом платье...

– Это долго? – с тоской спросил он.

– Да пять минут всего!

– Нет, пап, она всегда по часу одевается!

– Вот и неправда! – обиделась Катя. – Я всегда очень быстро все делаю...

Они возились и шумели сзади, перебивая друг друга. Ганину очень хотелось демонстративно заткнуть себе уши, но потом он сделал несколько глубоких вздохов и повез Катю к ее дому. Ему вдруг стало легко-легко...

Она переоделась действительно очень быстро – не за пять минут, конечно, а за десять, но, тем не менее... Джинсы и короткая синяя майка ей тоже очень шли. «А то платье – совершенно фантастическое, – снова вздохнул Ганин. – Если б она еще раз надела его для меня...»

До подмосковного парка добрались очень быстро, минут за сорок пять. Оставили машину на стоянке, достали из багажника складной велосипед.

Мика подробно расписывал его достоинства, а Катя кивала головой.

Потом сын уехал по аллее вперед, и Ганин с Катей неожиданно оказались одни.

– А вдруг потеряется? – ахнула она. – Мика, умоляю – только недалеко!.. – крикнула она.

– Катя, человеку уже двенадцатый год! – с досадой произнес Ганин. – И он, между прочим, мужчина.

– Он не мужчина, он ребенок!

– Катя...

– Да, еще скажи мне, что ты лучше знаешь, как надо воспитывать детей!

Мика повернул обратно, вихрем пролетел мимо них, обратно ко входу в парк, лихо развернулся, а потом снова помчался вперед.

– Видишь – он не собирается никуда теряться...

Некоторое время они шли молча.

Ганин долго думал, что сказать ей, а потом заявил:

– Это хорошо, что ты все-таки решила выбраться с нами.

– Гришенька, я так соскучилась по сыну... – с тоской произнесла она. – Ты просто не представляешь!

– Так чего же ты раньше отказывалась? – упрекнул он.

– Но... – Она хотела что-то сказать, но потом передумала и замолчала, нахмурив брови.

– Я настолько тебе неприятен, да? – невесело спросил он.

Катя вздрогнула и с изумлением повернулась к нему.

– Нет, что ты...

– Тогда почему?

Она пожала плечами и улыбнулась. Ганин осторожно отвел прядь ее волос от лица.

– Не стригись, – строго произнес он. – Мало ли что этот чертенок тебе посоветует...

– Я и не собиралась.

Они шли по бесконечной аллее. Людей было немного – скорее всего, народ разъехался по дачам.

Дачи Ганин ненавидел. Он их за свою жизнь спроектировал и построил столько, что они у него просто в печенках сидели, все эти башенки, замки, избушки в «новорусском» стиле, строения в стиле модерн или в стиле кантри, швейцарские шале и чуть ли не эскимосские иглу... Чего только не требовали от него привередливые заказчики!

Но по всему выходило, что без дачи никак нельзя – поскольку был Мика, а лето в условиях города не способствовало детскому здоровью.

И еще была Катя.

Она бы, наверное, согласилась провести лето с сыном на природе – если уговорить. Ах, да, она же работает... Но работу можно бросить, – решил Ганин. В конце концов, не такая у нее работа, чтобы дорожить ею... Заниматься надо тем, к чему душа лежит.

Тут Ганин неожиданно вспомнил Славу Кудимова, своего однокурсника. Друзьями они никогда не были, но перезванивались время от времени. У Славиной жены есть собственная художественная галерея. Можно с ней договориться и отнести туда Катиных лошадей. И вообще, для галереи требовались работники, кажется...

– Гриша, о чем ты думаешь?

– Что? – очнулся он.

– У тебя такое отсутствующее лицо... О чем ты думаешь? – с любопытством спросила Катя.

– О разном... в том числе и о планировке загородного дома, – легко признался он.