Кристина Ролофсон: Фамильная реликвия

– Зачем ты набрала столько черной одежды? – Энн неодобрительно нахмурилась, изучая содержимое чемодана. – Или это символ твоего настроения?

Кейт бросила очередной пакетик с черными колготками в новый чемодан от Пульмана, купленный на прошлой неделе на распродаже в «Дж. С. Пенни». Она укладывала чемодан уже в третий раз, пытаясь добиться почти невозможного: запастись одеждой для любой погоды и при этом не тащить неподъемный груз.

– Продавец из обувного отдела в «Джордане Марше» сказал, что в Лондоне все одеваются в черное. А спортивные туфли, джинсы и куртки носят только американцы.

– Ну и что? Ты же американка.

– А я хочу выглядеть в Англии изысканной светской дамой, – объяснила Кейт.

Ее старшая сестра усмехнулась.

– Ты совсем спятила. С такими деньгами можно отдохнуть где-нибудь на юге. Кто же ездит в Лондон в марте?

– Я. Особенно в такое время.

– Пожалуй, тебе и вправду будет полезно куда-нибудь уехать, – согласилась Энн. – Кто бы мог подумать, что он обзаведется новой невестой и решит жениться так скоропалительно?

Обе сестры знали, о ком идет речь.

– Мне все равно. – Кейт задумалась, стоит ли брать с собой желтый свитер, и в конце концов отложила его на кровать. – С его стороны это был смелый поступок – разорвать помолвку со мной.

– Смелый? Он попросту негодяй!

Кейт поморщилась. На следующей неделе ей предстояло стать женой Джеффри Лэннинга, но чуть ли не в последнюю минуту тот объявил, что передумал.

– Похоже, мне не везет с мужчинами.

Энн согласно кивнула.

– Ты чересчур доверчива. Помнишь футболиста из школы? Того самого, который одновременно встречался еще с тремя девушками, в то время как ты считала, что он без ума от тебя? А этот химик из колледжа? Как его звали… кажется, Рей? Помнишь, как тебе пришлось раскошеливаться на каждом свидании, потому что он уверял…

– …что открыл лекарство от рака и что ему нужны деньги на приборы для исследований, – подхватила Кейт. – Впредь я буду умнее, – пообещала она. Ей не хотелось вспоминать о прошлых неудачах. Хватит и того, что три старших сестры запоминали каждую ее ошибку и не стеснялись попрекать ими.

Энн улыбнулась.

– Надеюсь, ты не слишком изменишься, иначе мы тебя не узнаем.

– Просто теперь буду вести себя иначе. Мужчинами я сыта по горло. Вернусь из Англии – заведу собаку. – Она взглянула на часы. – Пора заканчивать сборы.

– Собаку? Какую?

– Какую-нибудь маленькую и ласковую.

– Я подыщу для тебя что-нибудь подходящее, – пообещала сестра. – Кэрол мне поможет – чтобы ты снова не ошиблась… – Энн запнулась, увидев, что Кейт укладывает в чемодан черные брюки. – Опять черные? Ты что, собралась на похороны?

– Да, настроение у меня и впрямь похоронное. – Кейт сунула в чемодан черные туфли на плоской подошве и попыталась отвлечь внимание Энн от своего гардероба. – Может, мне повезет увидеть королеву.

– Само собой, и Ди вместе с ней, – Энн покачала головой. – Передавай привет обеим.

Аккуратно свернув кремовый кардиган, Кейт положила его сверху.

– Ничего ты не понимаешь, Энни. Шути сколько хочешь, а я возьму и где-нибудь встречусь с ними. Ни на минуту не буду расставаться с фотоаппаратом – особенно в Кенсингтонском дворце.

– Надеюсь, эта поездка отвлечет тебя от тягостных мыслей. А после возвращения займешься поисками новой работы. – Энн взяла с кровати пару черных брюк. – Я думала, ты уже подобрала себе подходящие тона и больше не станешь носить черное.

– Так и есть. Я остановилась на осенней гамме – коричневых, золотистых и кремовых оттенках. Но у меня столько черных вещей, что придется их с чем-нибудь сочетать, – Кейт расправила коричневые лосины. – Черное с коричневым – удачное сочетание, верно?

– Весьма изысканное, – подтвердила Энн. – А какие сережки ты выбрала?

– Пришлось купить золотые подвески с черными и коричневыми бусинами. Зато теперь я смогу носить старую брошку бабушки Лорабелль. Раньше я считала, что она слишком яркая. – Кейт вынула из ящика туалетного столика большую овальную брошь и протянула ее сестре. – Она будет отлично смотреться на пальто, правда?

Энн поднесла брошь к свету.

– Слишком уж… велика. Хорошо, что она досталась тебе, а не мне.

– У бабушки эта брошь была излюбленным украшением – она надевала ее только в торжественных случаях. Перед смертью бабушка подарила ее мне и сказала, что она выполнит мое самое заветное желание.