Эмма Дарси - Повелительница грез

— Я не могу оставить группу. Шонтэль тоже. Она нужна здесь для ухода за…

— В отеле «Плаза» есть черный ход, ведущий к улице Шестнадцатого июля. Я поставлю там человека, который впустит ее. Скажем… ровно через полчаса.

Луис бросил трубку. Он вновь улыбался, — побалтывая тающие кубики льда в своем стакане. Беря на себя ответственность за других людей, никогда не знаешь, к чему это приведет, что, впрочем, дает свободу выбора. Он женится на Клаудии Гальярдо, ибо он достойный сын своей матери. Но Шонтэль была сестрой Алана Райта, и поэтому сегодняшнюю ночь она проведет в его номере. С ним.

И он непременно насладится этой сделкой, сорвав одежду с нее, и не только…

Шонтэль увидела, как брат буквально заскрежетал зубами, кладя телефонную трубку. Его реакция на разговор, напряженная, тягостная атмосфера, воцарившаяся после него, — все это заставило ее сердце биться быстрее. Кровь ударила в голову, пробуждая от темных, словно тучи, воспоминаний.

— Чего он хотел? — спросила она. Судя по всему, Луис вовсе не намеревался доставать для них что-либо, в том числе и автобус. Разумеется, он мог сделать это. Семья Мартинес была очень влиятельной. Без них не обошлось ни сельское хозяйство, ни рудники, ни нефтяные вышки, ни транспорт… ко всему приложили руку.

— Забудь об этом! — Алан нервно провел рукой по волосам. — Я что-нибудь придумаю.

Но придумать было нечего. Они уже использовали все возможности. Глядя, как взрослый мужчина мечется по комнате, словно охваченный клаустрофобией, она вдруг подумала, что все происходящее похоже на дурной сон. Получить номера в пятизвездочном отеле «Европа», а попасть в тюрьму! Да, именно тюрьму он теперь напоминал, так считала вся группа. Ситуация могла выйти из-под контроля, дай они оба волю своим истинным чувствам и опасениям. А держать себя в руках в создавшихся условиях было задачей не из легких.

Алан не любил сообщать туристам плохие новости, особенно когда не было хороших. Как правило, он сохранял хладнокровие, спокойно и трезво оценивая любую ситуацию, какой бы кризис ни произошел, а поскольку это была Южная Америка, время от времени они случались. Изворотливость была главной чертой, помогавшей Алану успешно заниматься туризмом. Этот бизнес часто заставлял его менять планы, а посему он постоянно держал в рукаве пару козырных карт. Однако на сей раз рукав оказался пуст.

Впрочем, Алан Райт не из тех, кто отступает перед обстоятельствами. Выход всегда можно найти, чего бы это ни стоило.

Луис Анхель Мартинес был таким же, вспомнила Шонтэль.

Они были друзьями, родственные души. Им случалось долго не видеться, но разлука не могла изменить их отношения. Так продолжалось девять лет…

И во всем виновата она, Шонтэль.

Она разрушила их дружбу. Глупо, по-дурацки. Алан предупреждал, что с Луисом у нее ничего не выйдет. Не могло выйти. Но она не желала ничего знать, и слушать не хотела… пока Эльвира Роза Мартинес не просветила ее.

Гордость Шонтэль была уязвлена. Ей и в голову не пришло, что ее разрыв с Луисом как-то повлияет на их дружбу с братом.

Алан не желал говорить Шонтэль о возникших из-за нее проблемах. Она услышала о неприятностях от Вики, его жены, сообщившей коллегам по работе, что с Мартинесами они больше не сотрудничают. Контракт об экскурсиях на ранчо, заключенный с младшим братом Луиса, Латрисио, был расторгнут. Когда Шонтэль попыталась объяснить Вики, что произошло, то услышала в ответ: «Шонтэль, ты правда полагала, что Луис Мартинес будет и дальше работать с нами? Ведь вы с Аланом не только брат и сестра, вы и внешне похожи друг на друга».

Что правда, то правда. Алан хоть и был на десять лет старше, но внешнее сходство поражало: овал лица, широкие брови, выступающие скулы, прямой нос, четко очерченный подбородок. Губы Алана были несколько тоньше, чем у нее, а глаза зеленые, но с коричневатым оттенком. Его светлые волосы с годами потемнели. Алан был живым напоминанием о своей сестре, а Луис Анхель в этом не нуждался.

Шонтэль знала, что у брата неприятности из-за нее. В тот момент ей казалось, что это не имеет значения. Она ошиблась. Теперь было очевидно, что значение это имело решающее.

— Вы говорили обо мне, — произнесла она без тени сомнения.

Брат с горечью взглянул на нее.

— Он спрашивал о тебе, — с деланым безразличием ответил Алан.

— Нет, не только. Ты что-то скрываешь. — Она нахмурилась, припоминая услышанные обрывки разговора. Он закончился внезапно, после того как Алан сказал что-то о риске, связанном с нарушением комендантского часа, особенно если речь идет об одинокой женщине. — Чего он хотел, Алан? Скажи мне…