Дженни Хан - P. S. Я все еще люблю тебя

Он откидывает голову и кричит:

– Я ее не целовал!

Некоторые родители поворачиваются и смотрят на нас.

– Твои руки были вокруг нее, – шепчу я надрывно. – Ты ее обнимал !

– Я ее утешал ! Боже! Она плакала! Я же говорил! Ты целовалась с ним, чтобы мне отомстить?

Питер хочет, чтобы я ответила утвердительно. Он хочет, чтобы все дело было в нем. Но я не думала о Питере, когда целовала Джона. Я целовала его, потому что хотела.

– Нет.

Его челюсть дергается.

– Когда мы расстались, ты сказала, что хочешь быть чьей-то девушкой номер один, но посмотри на себя. Ты не хочешь, чтобы у тебя был парень номер один. – Он грубо показывает на стол с тортами. – Ты хочешь и иметь торт, и съесть его.

Его слова больно бьют, как он и надеялся.

– Ненавижу эту поговорку. Что она вообще значит? Конечно, я хочу иметь торт и съесть его, иначе какой смысл иметь торт?

Он хмурится.

– Ты же знаешь, что я говорю не об этом.

Песня заканчивается, и дети подбегают получить свои торты. Китти с Оуэном тоже.

– Пошли, – говорит Оуэн Питеру. У него мой карамельный торт.

Питер смотрит на него, а потом на меня, его глаза становятся жесткими.

– Мне не нужен этот торт.

– Но ты сказал мне взять именно его!

– Что ж, а теперь я его не хочу. Поставь его и возьми фруктовый с разноцветной посыпкой, вон там, в конце стола.

– Нельзя, – говорит Китти. – Сладкая прогулка устроена не так. Ты получаешь тот торт, на каком номере остановился.

Питер ошеломленно открывает рот.

– Ой, да брось, малышка!

Китти подвигается ближе ко мне.

– Нет!

После того как Питер с братом уходят, я крепко обнимаю Китти. Она все-таки встала на мою сторону. Сестры Сонг должны держаться вместе.

Китти хотела подольше остаться на ярмарке, поэтому я ехала домой одна, когда заметила на дороге машину Женевьевы. И вот я решила за ней проследить. Пора уже вывести ее из игры.

Водит она бесстрашно. Из-за того как она проскакивает через светофоры, я несколько раз чуть ее не упустила. « Я не настолько хороший водитель! » – хочу я закричать ей.

Наконец мы оказываемся у офисного здания. Насколько я помню, там работает ее отец. Она заходит внутрь, а я останавливаюсь на той же парковке, но не слишком близко. Я выключаю двигатель и откидываю кресло назад, чтобы Джен не могла меня увидеть.

Проходит десять минут, и ничего не происходит. Я даже не знаю, зачем ей приходить в отцовский офис в выходные. Может, она помогает секретарше отца? Возможно, я здесь надолго. Но я готова ждать вечно, если понадобится. Я выиграю, несмотря ни на что. Меня даже не волнует награда. Я просто хочу победить.

Я уже начинаю засыпать, когда из здания выходят два человека: ее отец, в костюме и бежевом пальто, и девушка. Я опускаюсь пониже на сиденье. Сначала я думаю, что это Женевьева, но эта девушка выше. Я прищуриваюсь. Я ее знаю! Она училась вместе с Марго. Кажется, они вместе ходили на занятия для будущих лидеров. Анна Хикс. Они идут на парковку, отец Джен провожает ее до машины. Она нащупывает ключи. Он берет ее за руку и разворачивает лицом к себе. А потом они целуются. Страстно. С языками. Руки повсюду.

О боже! Она ровесница Марго! Ей восемнадцать, а отец Женевьевы целует ее так, будто она взрослая женщина. Он же отец. А она – чья-то дочь.

Мне становится тошно. Как он может так поступать с мамой Женевьевы? И с Джен? Она знает? Так вот через какие семейные проблемы она сейчас проходит? Если бы мой папа так поступил, я бы никогда больше не смогла смотреть на него, как раньше. Я даже не уверена, смогла бы я смотреть на мою жизнь, как раньше. Это ужасное предательство, не только семьи, но и себя самого, своей совести.

Я больше не хочу смотреть. Я наклоняюсь ниже, пока они оба не уезжают с парковки, и уже собираюсь завести двигатель, когда выходит Женевьева, скрестив руки на груди и опустив плечи.

О, мой бог! Она меня заметила. Сузив глаза, она направляется прямо ко мне. Я хочу уехать, но не могу. Она встает прямо передо мной и злобно показывает мне жестами опустить стекло. Я так и делаю, но мне сложно смотреть ей в глаза.

– Ты все видела? – выпаливает она.

– Нет, – мямлю я. – Я ничего не видела…

Лицо Женевьевы багровеет, она знает, что я лгу. На секунду я в ужасе думаю, что она сейчас заплачет или ударит меня. Лучше бы она меня ударила.

– Давай! – говорит она. – Осаль меня. Ты же за этим приехала?

Я качаю головой, и вдруг Джен хватает мои руки с руля и кладет их себе на ключицы.