Мэгги Дэвис - Безумная полночь

Медленно, неуверенно она взяла колечко и вновь надела его на палец. Упрямица Рейчел. Она словно слышна голос своей матери: ты непреклонна даже в горе когда не смягчишься, до конца дней будешь жить как в броне.

«Еще не время», – подумала Рейчел, поглаживая прохладный золотой ободок. Она не перестанет носить последний знак своей утраты. В эту минуту, не ведая того, что предстоит, она не желала расставаться с прошлым.

Грузовичок с ворчанием катил по грунтовой дороге; в открытое окно кабины светило солнце. На секунду Рейчел Бринтон задремала, подперев голову рукой, и только она собралась зевнуть, как старенький «Форд» нырнул вниз, словно пытаясь выскочить из-под нее, и провалился в глубокую рытвину. Рейчел больно ударилась подбородком о приборную доску и прикусила язык. Перед глазами поплыли радужные звезды и спирали. И в довершение всего одна из лопат, которые мистер Уэсли Фалигант погрузил в кабину за сиденьями, ударила ее рукояткой по затылку. Поэтому Рейчел не слышала, как взвыли задние колеса грузовичка, отбрасывая назад песок, как чернокожий старик, сидевший рядом с ней, испуганно охнул. Он яростным рывком переключил передачу и нажал на газ. Ведущие колеса зацепились за грунт, выкатились наверх – и снова соскользнули в яму. Рейчел ударилась о щиток еще раз, теперь носом.

– О-ох! – простонал мистер Уэсли. Он все давил на педаль газа, и мотор неистово рычал. – Он здесь! видел, здесь он, Дявл Бо, вон, за деревьями. Сбросив со своего плеча рукоятку лопаты, Рейчел крикнула:

– Что? Мистер Уэс, что случилось?

Старая дорога, ведущая к плантациям – неширокая полоска кое-как утрамбованного песка, – протянулась под кронами диких пальм и виргинских дубов, с могучих стволов которых серыми гирляндами свисал испанский бородатый мох, растущий в этих местах – прекрасных и печальных лесах Южной Каролины. Дорога была так изрыта выбоинами и промоинами, что мистер Уэсли постоянно возил в кузове пикапа сосновые горбыли – на случай, если придется браться за лопаты, выкапывать задние колеса и закладывать под них доски.

Но на этот раз яма была какая-то особенная, иначе старый водитель не влетел бы в нее, едва не разбив грузовичок. Прижав пальцем ранку на губе, Рейчел всматривалась в заросли сквозь пыльное ветровое стекло. Тем временем старый «фордик» замер на месте, так и не выбравшись из ямы. Неровное рычание двигателя смолкло – Уэсли убрал ногу с педали газа и что-то пробормотал, не сводя глаз с чего-то, что увидел за стеклом. А может быть, с того, что ему померещилось. Рейчел наконец перевела дыхание и откинула назад упавшие на лицо волосы.

Едва умолк двигатель, как их обступило величественное спокойствие леса. Издалека, от болот у невидимой отсюда реки, доносилось едва слышное кряканье водоплавающей птицы. Пространство между деревьями казалось зелено-золотым, на земле лежали бледные туманные тени. Рейчел не была трусихой, но; тут не могла сдержать дрожи – ведь в глубине души F она осталась человеком городским. Вдруг ей вспомнилось, что в пыли на дороге любят греться гремучие змеи; за два месяца, проведенные здесь, она успела увидеть гремучку и кугуара – огромную кошку, которая на диалекте местных жителей звалась пантерой.

– Что случилось, мистер Уэс? – снова спросила Рейчел, пытаясь разглядеть сквозь пыльное ветровое стекло то, о чем говорил старый водитель.

Теперь, когда они стояли на месте и встречный ветер уже не омывал кабину, из кузова волной нахлынул острый запах помидорной рассады, похожий на аромат календулы. Там лежало несколько тысяч завернутых в оберточную бумагу растений. Меньше чем в километре отсюда, на свежевспаханном поле, их ждали члены фермерского кооператива на реке Ашипу и группа старших школьников-добровольцев. Ждали с нетерпением, ведь посадить помидоры следовало до наступления темноты. На счету была каждая секунда; Уэсли с Рейчел и так уже потратили массу времени на длинное путешествие в Саванну, на рынок, где они ранним утром закупили рассаду, и обратно.

Мистер Уэсли снова включил передачу, и ему почти удалось выбраться из ямы. Правое колесо уже вылезло на дорогу, машина накренилась, но вдруг старик, не выпуская руля, уставился на что-то в чаще леса, залитого светом и испещренного тенями. Рейчел заметила, как напряглось его гордое лицо с полными губами и чуть крючковатым носом. Он снова забормотал со странной интонацией, словно говорил о том, что предчувствовал заранее: