Диана Чемберлен: Ревность

– Пускай звонит, – сказала Шон.

– Я не могу, – ответил он, снимая трубку. Звонила его мать. Отец Дэвида только что упал с лестницы. Машина «скорой помощи» повезла его в больницу.

Шон наблюдала с кровати, как Дэвид укладывает вещи в маленький плоский чемоданчик. Он позвонил своему тренеру. Шон сжимала колени, слушая краткие реплики Дэвида.

– Нет… Извините… Никак не получается. – Голос Дэвида звучал спокойно, но пальцы теребили телефонный шнур. Он повесил трубку, отстраненно поцеловал ее в лоб и попросил запереть дверь, когда она будет уходить. Шон слишком хорошо его знала, чтобы отговаривать ехать. Она понимала, что для него важнее.

Дэвид позвонил ей на следующий день, чтобы сообщить, что отец сломал ногу. Он попросил ее сходить на соревнования, чтобы рассказать ему, как выступила его команда. Шон сходила и видела, как его команда проиграла с ничтожным разрывом. Произошло худшее из того, что могло случиться.

Чуть позже она пригласила Джуда пообедать с ней. Он казался приятно удивленным: такое в последнее время случалось не часто.

– Они бы победили, если бы Дэвид был с ними, – говорила Шон, накручивая на вилку спагетти. Она не решалась сразу заговорить с Джудом о деле, ради которого его пригласила.

Джуд сузил глаза и пристально посмотрел на нее.

– Тебя и впрямь интересует, победила команда по плаванию или проиграла? Это действительно так важно для тебя?

Шон пожала плечами и посмотрела в свою тарелку. Да, это важно для нее, потому что важно для Дэвида.

– Ты сегодня как на иголках, – заметил Джуд. – Ни разу не посмотрела мне прямо в глаза с тех пор, как мы сели за стол.

Тут она посмотрела на него. В его стальные, холодные глаза. Его волосы спадали на плечи, как у Христа. Но он не был Богом, всего лишь Джудом Манделом. Шон осмелела. Она отодвинула свою тарелку и глубоко вздохнула.

– Я не хочу больше с тобой встречаться.

Лицо Джуда выразило крайнюю степень изумления. Затем он отпил глоток вина и пожал плечами.

– Все будет так, как ты пожелаешь. Кажется, я никогда не пытался давить на тебя. Только, пожалуйста, скажи мне, что это не из-за Райдера.

– Это из-за Дэвида. – Она представила себе Дэвида, сидящего у постели отца в больнице, пока его команда проигрывала более слабому противнику. – Он заботливый и ранимый человек. Я не хочу причинять ему боль.

– Он заботлив в мелочах, – ответил Джуд. – Он будет с тобой нежным и сладким как мед, но какой от него толк, если ты живешь в стране, которая воюет?

– Джуд! – Шон с улыбкой покачала головой. – Я знаю, как важно то, что ты делаешь. Но этого для меня недостаточно.

– Ты мне вот что скажи, – продолжал Джуд. – Если он так о тебе заботится, почему он не запретил тебе встречаться со мной.

Она ответила, не задумываясь.

– Он достаточно любит меня, чтобы позволить мне самой принимать решения.

Шон вздрогнула, услышав шелест листьев за своей спиной. Она почувствовала руку Дэвида на своем плече. Он сел перед ней, притянул ее к себе, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Как она? – спросила Шон.

– Теперь уже нормально.

– Ты спас ей жизнь.

Дэвид отстранился, посмотрел ей в глаза.

– Нет, это ты спасла ей жизнь. Мег рассказала мне, как ты упустила ради этого эльфа.

– Я просто проявила неловкость.

– Ты была изумительна. – Дэвид взял ее забинтованную руку и нежно сжал ее своими ладонями. Она хотела разжать его ладони, но передумала и оставила в них свою руку.

Он провел большим пальцем по ее перевязке.

– Мег сказала мне, ты решила, что я спал с ней прошлой ночью.

– Разве это не так? Он покачал головой.

– Это не то, чего я хотел. Мне хотелось вернуться к тебе, но я боялся, что утром ты проснешься и подумаешь: «Какого черта здесь делает этот человек?»

– Дэвид…

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее ладонь. Она вдыхала чистый запах мыла, исходивший от его волос, а голова Дэвида прокладывала путь между ее грудями.

– Где же ты спал прошлой ночью? – шепнула она.

– В маленьком каноэ. – Он улыбнулся. – В доказательство могу предъявить занозы. – Дэвид смотрел на нее мягкими, любящими глазами. Его любовь каким-то образом выжила несмотря на все, что она сделала, чтобы убить ее.

Он поцеловал ее, сначала робко, потом более уверенно, почувствовав, что не встретит отпора. Его язык мягко касался ее языка. Он медленно раздевал ее, соорудив для нее подушку из ее рубашки и шортов. Камень под ней был теплым, и она почувствовала прикосновение его одежды к своей коже – пряжка его ремня холодила живот, мягкая рубашка терлась о ее грудь.