этого некуда бежать.
После отставки из армии отец был совсем разбит. Поскольку до этого
условия жизни ему диктовала армия: как поступить, во что верить, как
быть. И только всё стало налаживаться, как появилась группа
террористов, разрушивших наши иллюзии о системе безопасности в
целом.
Видите? Отец ошибается, он ведет нас не той дорогой.
Мама никогда не была его сторонницей, и ему следовало бы это
заметить.
Она с нетерпением ждала его выхода на пенсию, надеясь, что после
сможет вернуться в школу и сосредоточиться на своей карьере.
Отец надеялся, что после переезда в эту глушь, мама будет обучать
нас на дому, но ей никогда не нравилась эта идея.
Мама работала учителем на постоянной основе, у нее был
собственный класс на втором этаже, и я знаю, ей нравилось, когда в этом
классе было много студентов. Маму увлекала работа с необычными
студентами, помню, как видела из-за ее плеча, как она осваивает на
компьютере программу специального образования по обучению детей с
ограниченными способностями, аутизмом. Она разрывалась между
нашим новым домом и Калифорнийским университетом в Дэвисе
(прим.: Институт расследований нарушений, связанных с
неврологическим развитием) , который должен был стать экспертом в
области аутизма. Позже мама подала заявку на онлайн-обучение в этом
институте.
Было больно смотреть на то, как мама всё же продолжала обучать
меня и Иззи без особого интереса, особенно притом, что были дети,
реально нуждающиеся в ее помощи.
Честно говоря, я вообще не уверена, что отец когда-нибудь по-
настоящему слушал маму или хотя бы интересовался ее желаниями и
мечтами. И судя по состоянию этого дома – совершенно не понимал,
каково ей пришлось в детстве, и что она совсем не хочет возвращаться к
удушающей бедности, о которой она хранила воспоминания. Мама
прекрасно знает, что есть большие красивые пригородные дома, с
шикарным ремонтом, с подстриженным газоном и чистой проточной
водой, а что самое главное – это всё может принадлежать нам, только
при условии, что отец как-то забудет о том, что мир умрет в следующий
четверг.
И почему она не может желать того же, что и все остальные?
Отец заставлял меня вести тетрадь, где были сохранены все
премудрости выживания. Я помню, как сделала самую первую запись в
нём, как в тот момент отец внимательно смотрел на меня и объяснял
произношение слов, это было на кухне вечером. Звучало это примерно
так: «Выживание – это вера в свои способности вне зависимости от
сложности ситуации».
Тогда мне было лишь восемь, и, если честно, я не поняла смысла его
слов, хоть он и пытался объяснить. У меня были идеи, как например,
если бы я заблудилась в лесу и смогла сама достать пищу и кров, или как
если бы с моими родителями случилось несчастье, а я была бы в
состоянии позаботиться о себе сама. В общем, я вроде поняла. А вроде и
нет.
Есть кое-что, в чём я совсем не могу разобраться: неужели на Земле
нет никого, кто хотел бы что-либо изменить и как-то спасти ситуацию? И
совсем никого, кто мог бы обнять тебя и сказать, что всё будет хорошо?
Изабель
Сегодня моя жизнь перестала быть моей. Этот день войдёт в историю
как день, когда все разом обломались. Не, ну может это я громко заявила,
но мой чудесный мир определённо был разнесён на кусочки.
Правительство должно запретить таким людям как мой отец иметь
детей.
Ещё этот дурацкий дом. С каждым днем, что мы поводим в нём, он
становится только хуже.
Знаете, ощущение такое, будто вы смотрите ужастик, где семья
только заселилась в новый дом, но он так ужасен, что вам хочется во
весь голос крикнуть что-то типа: «Берите свои шмотки и убегайте вместе
с ними оттуда нахер, пока на вас не начали охотиться привидения, видно
же, что в этом доме не произойдёт ничего хорошего!».
Сейчас четырнадцать минут второго ночи, а я до сих пор тупо лежу
на кровати. Телефон здесь не ловит сеть. Я даже не разбирала вещи, те,
которые привезла из моей старой комнаты, – не хочу всё это
раскладывать здесь.
Я лежу и смотрю в потолок, он весь в каких-то пятнах, они похожи на
очертания континентов.
Спать мне неохота, и я даже не представляю, чем можно здесь
заняться.
Не могу заснуть. Может сбежать отсюда? Но куда… Здесь у меня нет
ни друзей, ни знакомых, никого на тысячи миль вокруг, а желания стать
Читать дальше