Джейн Хеллер - Взрывоопасные сестрички

Около половины десятого мы наконец миновали мост Эванс-Крери над рекой Святой Люсии и оказались на полуострове Сьюел-Пойнт.

Мама за эти годы обновила дом – перекрасила степы, положила новый ковер, обзавелась современной кухонной техникой – но он по-прежнему оставался загородным домом образца 1970-х, каким я его помнила. Обожаемое моим отцом убежище в тропиках. Здание, расположенное среди похожих на джунгли зарослей и возведенное на сваях, возвышалось над рекой Святой Люсии и над особняками, стоящими на бульваре Святой Люсии в Стюарте.

Чтобы попасть в дом, нужно подняться по двум лестничным пролетам и еще по одной лестнице внутри. Поднимаясь, я размышляла, долго ли еще мама сможет карабкаться по этим ступенькам. Нет, в свои семьдесят пять она вовсе не стала инвалидом, но я знала, что придет день, когда подъем по этим многочисленным ступенькам будет для нее серьезным испытанием, если и не вовсе невозможным делом.

Бросив вещи в одной из двух гостевых спален, я направилась к маме на кухню. С аппетитом уплетая заранее запеченного ею цыпленка, я поведала ей о своих несчастьях.

– Может, пора уехать из города, – сказала она, когда я закончила печальную сагу.

– Именно это посоветовал мне и тот коп. Но куда же деваться?

– Почему бы не сюда? Мы здесь вполне разместимся. Ты всегда любила этот дом.

– Да, но в сорок три года как-то неприлично свалиться на голову матери.

– А потом подыщешь себе собственное жилье где-нибудь поблизости, обустроишься там, встретишь хорошего мужчину.

– Не хочу никого обидеть, мам, но все мужчины в окрестностях – твоих лет.

– Да, а женщины, которые их интересуют, – твоих.

– В данный момент мужчины – не самое главное, – рассмеялась я. – Я переосмысливаю весь свой образ жизни. Мне хочется поменьше стрессов, побольше самодостаточности.

– Повторяю, солнышко, переезжай в Стюарт. И забудь мой выпад насчет стариков. Ты удивишься, сколько тут теперь живет молодых.

– Вообще-то ничуть не удивлюсь. Читала я статьи о людях моего возраста, сбегающих из больших городов в маленькие местечки типа Стюарта. Они бросают высокие посты, чтобы стать там шеф-поварами, управлять пансионатами и учиться рисовать.

– Ты ведь тоже рисовала, когда училась в колледже, солнышко. Автопортреты, верно?

– Нет. Это Шэрон писала автопортреты, хотя все они куда больше смахивали на Натали Вуд, чем на нее. (Причем единственная общая черта у Шэрон с Натали Вуд – это страсть к Роберту Вагнеру.) Я же рисовала вазы с фруктами, вазы с цветами и все такое прочее.

– Ну, так ты вполне можешь снова этим заняться, верно? Найди работу и рисуй в свободное время.

– Возможно. Но какую работу я тут найду? Стюарт не то, что большой индустриальный центр.

– Нет, но я только что вспомнила, что Мелинда Карр, директор Исторического общества, на днях упомянула за ленчем, что у нее есть вакансии. Помнишь, я когда-то подвизалась там на добровольных началах? Когда работала в музее Эллиота на Хатчинсон-Айленде.

Я кивнула. Хатчинсон-Айленд – остров барьерного рифа, известный своими пляжами. Связанный с Сьюел-Пойнтом мостом через реку, он представляет собой местный аналог Майами-Бич. Построенные там стена к стене кондоминиумы возвышаются над Атлантическим океаном, а в зимние месяцы численность населения, составляющая пять тысяч человек, увеличивается вдвое. Учась в колледже, я провела там много праздничных каникул, шляясь по берегу, собирая ракушки и размышляя, кем я стану, когда вырасту. Мне и в голову не приходило, что буду размышлять об этом же в сорок три года.

– Так или иначе, – продолжила мама, – Мелинда сказала, что им нужен смотритель.

– Всем нужен.

– Это она так называет должность, Дебора. Смотритель. Вроде смотрителя маяка. По-моему, она имеет в виду управляющего.

– А Мелинда сказала, куда конкретно нужен управляющий?

– Да. В Убежище на бульваре Макартура.

Я вздрогнула. Убежище Гилберта, как оно официально называется, это зеленое деревянное строение, сооруженное на скалистой части Хатчинсон-Айленда более ста лет назад как приют для потерпевших крушение моряков. Восстановленное на средства округа и занесенное в национальный реестр исторических памятников, оно теперь открыто для публики как музей. Очаровательное, пропитанное старым морским духом здание, откуда открывается потрясающий вид на океан.

– Значит, Историческому обществу нужен человек, чтобы управлять Убежищем? – уточнила я.