Эмили Листфилд - Все, что нам дорого

– Городская больница. С кем вас соединить. Алло? Городская больница.

Она повесила трубку, выключила свет и снова погрузилась в темноту.

Солнце всходило над горой Флетчера в расширявшемся розовато-сером ореоле, заливая светом густой сосняк позади них и раскинувшиеся внизу луга, усеянные молочными фермами. Тед потянулся, выбросив руки вверх, к небу, наслаждаясь прикосновением холодного влажного воздуха к небритому лицу. В нескольких шагах от него Эйли пыталась собрать свои густые темно-русые волосы в хвост на затылке. Было в ее движениях что-то щемяще женственное, настолько интимное, что Теду, глядя на нее, хотелось только схватить ее в объятия и заслонить от всех мужчин, ожидающих ее в будущем, которые, глядя на нее, будут испытывать желание. Защитить ее, не позволить причинить ей боль. Он не пошевелился.

Джулия внимательно смотрела на него.

– А, Спящая красавица, – обратился он к ней, ощутив на себе ее взгляд. – Пора вставать.

– Не называй меня так.

– Ну-ну, какие мы сегодня обидчивые. Слушайте, мисс Уоринг, вы что, думаете, мы здесь на курорте?

– Вы с Эйли пойдете, а я подожду вас здесь.

– Нет. Пойдем все втроем.

– Нас всегда было четверо.

– Верно. И может быть, будет снова. Но сейчас я насчитываю троих. Так что вставай и улыбнись, детка.

Джулия с мрачным видом начала выбираться из спальника, а он взял ружье, которое вечером положил возле своего рюкзака, и погладил прохладный стальной ствол, гладкое ореховое ложе. Он редко пользовался им с тех пор, как его отец, страстный охотник, подарил его сыну, когда тому было одиннадцать лет, в необычном порыве щедрости и любви. Это было любимое ружье отца, и в первые дни обладания им Тед каждый вечер смазывал и протирал его, давая торжественное обещание оправдать доверие, которое вдохновило на такой подарок. Однако десять месяцев спустя, когда отец умер от рака, который он скрывал, пока его не пришлось отправить в больницу – у него были поражены печень и почки, – Тед засунул ружье в самый дальний угол шкафа. В глубине души он понимал, что отец ни за что не отдал бы ему ружье, если бы считал, что сможет сам пользоваться им в следующем сезоне. Тед был не в состоянии оплакивать его и думал только об этом обмане любви. Он поплевал на отпечаток пальца на прикладе и стер его рукавом.

– О'кей, девочки, – начал Тед, – я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели сюда.

Они перевели взгляд на «винчестер 30–06», стоявший между ними торчком, конец ствола доходил Эйли как раз до подбородка.

– Это то самое ружье, из которого учил меня стрелять мой отец.

– Подумаешь, – пробормотала Джулия.

Тед посмотрел на нее, и Джулия, подавшись вперед, твердо выдержала его взгляд.

Он отвел глаза первым.

– Пугаться тут нечего, – продолжал он, – но есть определенные правила. Первое: никогда не наводите ружье на то, во что не собираетесь стрелять. Усвоили? Порядок. А теперь я хочу, чтобы каждая из вас подержала его просто для того, чтобы почувствовать.

Он передал ружье сначала Эйли, она не смогла даже поднять его до уровня груди и просто провела по нему руками сначала в одну, потом в другую сторону, ожидая от отца знака, что подобающим образом выразила дань уважения. Она почтительно вручила его Джулии, только когда увидела, как Тед улыбнулся. Джулия быстро провела рукой по стволу и сунула ружье обратно Теду.

Держа винчестер на коленях, Тед вручил девочкам три патрона, медные гильзы матово поблескивали в утреннем свете. Он показал им, как заряжать ружье, как отводить предохранитель, как взводить курок для стрельбы, как совмещать мушку и прорезь, и объяснил, что, когда стреляешь, в шею словно громом отдает. Он встал.

– Как только вы освоитесь, это не будет казаться таким сложным. Что ж, детки, выходим на тропу. Соберите свои пожитки.

Он подождал, пока они укладывались и застегивали маленькие нейлоновые рюкзачки, которые он купил им для выходных, сосредоточенно наклонив головы, предоставив его на короткий срок самому себе; он осторожно вытащил из своего мешка плоскую серебристую флягу, сделал большой глоток виски и спрятал ее, пока обжигающая жидкость проходила через горло в желудок.

Джулия, подняв глаза, увидела отца с закрытыми глазами и флягой у рта и сочла, что это если не беда, то определенно еще один знак предательства, и занесла его в список, где учитывала все самым тщательным образом.

– Готовы? – весело спросил Тед.

– Готовы, – отозвалась Эйли.

Все трое вышли на узкую тропку, которая огибала гору, постепенно взбираясь по неровному склону. Эйли шла сразу вслед за Тедом, Джулия на несколько шагов позади, а солнце в небе поднималось все выше, растапливая последние островки холода.